Оканчивалась первая треть первого века нашей эры. Забывалась для многих казнь молодого проповедника, совершённая в Иерусалиме. Горожане, внушаемые, как вообще весь род «хомо сапиенс», за одну неделю искренне (!) сменившие восторги по поводу въезда Учителя в Иерусалим на вопли «распни его!», спокойно занимались привычными делами.

Но где-то в толще людской полз и ширился шепоток: ан нет, не умер Тот Самый на кресте. Тела не нашли в камере-гробнице. Воскрес. Значит, не просто человек. Может, и вправду бродил среди нас и проповедовал Сын Божий?..

А особую подпитку эти слухи получали в западной части города, где со своими друзьями, бывшими спутниками наби (пророка) Иешуа поселился его любимый ученик Шимон, по прозвищу Кифа — на арамейском языке Камень.

Мы привыкли по отношению к нему употреблять это прозвище в греческом переводе: πέτρος, Пётр. Всего вокруг апостола Петра собралось до ста двадцати галилеян, земляков Иешуа. Это и было первое ядро христианской веры, большая семья, имевшая «одно сердце и одну душу».

Их не преследовала власть. Таких братств, или, по-еврейски, хавурот, сходившихся для молитвенных трапез, в крае существовало много. Яркий гений основателя веры погас, а застолье и хоровое бормотание последователей никого не тревожило.

Однако с первых дней община Петра проявила также некие особые свойства. Скажем, если в синагогах мужчины и женщины молились раздельно, а раввины вообще не допускали дам в свои школы, то апостолы не хотели нарушать волю наби, который всегда был окружён не только учениками, но и ученицами. Поэтому общинники собирались и молились вместе, как сказал об этом позднее апостол Павел: «Во Христе нет ни мужского пола, ни женского».

Это было для них тем более естественно, что в общине жила Марьям, мать казнённого пророка. Разумеется, её окружали особой заботой — и уж конечно, допускали к общим трапезам и молитвам.

Основами учения первохристиан (звавшихся тогда назарянами) уже были знакомые нам догматы: искупительная миссия Иисуса, умершего за грехи человечества; его воскрешение; предстоящее (скоро, очень скоро!) второе пришествие, страшный суд, кара грешникам и установление царства небесного для праведных.

Но мы хотим заострить внимание не на этом. Законы, по которым существовала иерусалимская община, резко, и в лучшую сторону, отличались от тех устоев, на которых зиждились тогдашние царства и империи.

«Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца…
Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду. Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, что значит — сын утешения, левит, родом Кипрянин, у которого была своя земля, продав её, принёс деньги и положил к ногам Апостолов».

Это — цитаты из «Деяний святых апостолов», одной из канонических книг Нового Завета.

Итак, начальное христианское (назарянское) учение подразумевало полное социальное равенство и отсутствие частной собственности. Более того, вопреки обычаям того времени (да только ли того?..), община не делала различия между людьми ни по их национальности, ни по происхождению, ни по социальному статусу. Уже упомянутый нами апостол Павел сказал в своём «Послании к колоссянам»: «Нет ни эллина, ни иудея, ни свободного, ни раба, а все — одно во Христе».

Вместе принимая пищу, назаряне как бы отрешались от привычки замыкаться в собственных домах и есть, «что Бог послал»: это тоже пахло бы неравенством — у одного на столе баранина, а у другого корка хлеба… Трапезы составлялись в складчину, на общие взносы.

Многие, кто был чуть состоятельнее, содержал беднейших членов общины. Бедняков называли «драгоценными сокровищами церкви», ведь помощь им входила в число праведных, душеспасительных дел.

Приветствовалось и освобождение раба: «Раба выкупить — значит душу спасти». Следуя заветам иерусалимского братства, раннехристианский епископ Киприан учил: «В пленённых братьях вы должны видеть Христа — и выкупать Того, Кто нас выкупил от смерти».

Если верить «Деяниям», столь передовое и демократичное устройство поощрял сам Господь — и, мало того, жестоко наказывал тех, кто поддавался эгоизму и жадности.

Вот история такого наказания (глава четвёртая книги).

«Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принёс и положил к ногам Апостолов.
Но Пётр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?.. Для чего ты положил это в сердце твоём? Ты солгал не человекам, а Богу.
Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это… Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Пётр же спросил её: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? Вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. Вдруг она упала у ног его и испустила дух…»

Андрей Дмитрук, писатель, сценарист кино и телевидения, научный журналист