В предыдущем номере «Страны знаний» мы начали необычное путешествие в царство растений Антарктики. Да, вы правильно прочли: растений. Ведь об антарктических пингвинах и тюленях слышали, наверное, все, а что касается растительности – считается, что Антарктида голая и покрыта льдом.

Развеем этот миф. Добро пожаловать в путешествие особенностями флоры района Аргентинских островов, где расположена Украинская Антарктическая станция «Академик Вернадский».

В предыдущей части мы рассмотрели флору Морской Антарктики и начали рассматривать растительные сообщества, формирующиеся здесь, в частности, сообщества кукушкина льна (Polytrichum strictum), которые занимают наибольшие непрерывные площади.

Ещё одним типом растительности, который может непрерывно занимать сравнительно большие участки, является сообщество ковровых мхов. Они делятся на два вида – суб-формацию коврового мха (Sanionia, здесь распространено два близких представителя этого рода), и суб-формацию шёлкового мха (Brachythecium austrosalebrosum и Warnstorfia fontinaliopsis).

Эти виды могут образовывать сравнительно тонкие коврики, застилающие влажные пост-ледниковые низины. При этом первый вид сообщества населяет относительно сухие участки, а шёлковый мох любит влажные участки – места дренажа талых вод.

В общем, сообщество коврового мха Sanionia является одним из самых распространённых в регионе. Мелкими фрагментами оно встречается даже на островах, состоящих из пород андской интрузивной серии (Барханы, Форджи), которые слабо подлежат эрозии, а также на самых маленьких и самых низких островах, таких как Леопард, Блэк, Три Малых Поросенка и др. Вкрапления ковровых мхов наблюдаются и на залежах торфа между куртинами ассоциации кукушкина льна.

Кроме мха-доминанта здесь встречаются также такие виды как брий псевдотрёхгранчастый (Bryum pseudotriquetrum), политрихаструм альпийский (Polytrichastrum alpinum), полия поникшая (Pohlia nutans), а также цератодон пурпурный (Ceratodon purpureus).

Влаголюбивые сообщества шёлкового мха ограничены влажными участками дренажных кулуаров и долин ручейков талой воды. Часто ярко-зелёные побеги шёлкового мха можно увидеть на малых антарктических «водопадах» талой воды.

В районе бухты Артура и Аргентинских островов встречается луговик (щучка) антарктический (Deschampsia antarctica), чаще как примесь в сообществах коврового мха, или значительно реже – почти монодоминантные его заросли в условиях трещин и полок верхних частей скальных массивов северной и северо-западной экспозиции, в местах, защищённых от пронзительных южных ветров. Только очень локально (на площадях около 1 м²) луговик может покрывать до 100% поверхности, обычно же произрастая очень разреженно (1–5%).

При этом внешний вид растения очень сильно зависит от условий произрастания. Почти в каждой популяции района Аргентинских островов удаётся отыскать мелкие растения, растущие на открытых участках, и большие по размеру с длинными листьями, которые прячутся в расщелинах скал и защищены от ветров.

На одном из островов нам даже удалось обнаружить растения луговика, по своему внешнему виду соответствующие стандартной биоморфе рода луговика с умеренных широт. Соцветие у этой морфы находилось на длинном стебле, значительно возвышаясь над розеткой листьев. Именно так выглядит это растение на Огненной Земле.

Луговик тяготеет к вулканическим скалам, которые вследствие значительной эрозии предоставляют великолепные условия для роста растения в трещинах и на скальных полках.

Однако в исследуемом районе обнаружены и нетипичные места его произрастания на гладких гранитоидах, например, на острове Плено или в южной части острова Питерман.

Стоит отметить, что главным разносчиком луговика в описываемом регионе является доминиканская чайка (Larus dominicanus), постоянно использующая это растение для построения гнёзд. Поэтому для заселения данным видом потенциально доступны все свободные от снега и ледника территории островов бухты Артура и Аргентинских островов.

В общем, луговик распространён преимущественно на прибрежных возвышенностях, где кормятся и гнездятся доминиканские чайки. Крупнейшие и самые старые его популяции сконцентрированы на прибрежных скалах, где чайки гнездятся давно. Численность особей луговика на сравнительно небольшой площади здесь может достигать 600 и более.

Единичные особи в центральных частях островов, и даже некоторые популяции на склонах куполообразных вершин островов Галиндез, Уругвай, скорее всего, связаны с тем, что чайки часто теряют гнездовой материал по дороге к гнезду, а также тем фактом, что вторичным разносчиком луговика вглубь острова могут выступать поморники (Stercorarius maccormicki).

В общем, происхождение большинства популяций луговика на острове Галиндез можно объяснить заносом птицами. Далее наблюдается следующая гетерогенность местообитаний в зависимости от места и давности заноса.

В случае случайного заноса на уже покрытую растительностью территорию луговик приживается только в ассоциациях коврового мха рода Sanionia. В случае, если луговик заносится на новую скалистую поверхность, расположенную в подходящих для этого растения экологических условиях, это может стать началом развития новой популяции.

Чаще всего это происходит при посредничестве птиц в местах их пищевой и репродуктивной активности.

Необходимо заметить, что гнёзда и пищевые столики чаек приводят к формированию в пределах прибрежной территории другого биотопа, который в отличие от кислой реакции скал характеризуется реакцией (pH) 6,0-7,6 вследствие накопления значительного количества извести от ракушек моллюска морское блюдце (Nacella concinna).

Это способствует распространению здесь, кроме луговика, комплекса видов, которые также разносятся чайками. Это ковровый мох Sanionia, Брий псевдотрёхгранчастый, два вида брахитеция и синтрихия Магеллана (Syntrichia magellanica).

На ракушках-лимпетах могут расти также лишайники – представители рода золотянка (Xanthoria).

Со временем, если зона активности чаек пришлась на благоприятный для существования луговика склон (а так чаще всего и происходит, потому что чайки выбирают именно те склоны, которые быстрее всего освобождаются от снега), здесь может развиваться большая популяция, которая затягивает россыпи ракушек.

Существует и другой тип роста луговика на периферии пингвиньих колоний. Растения здесь хорошо себя чувствуют и обильно плодоносят. Они растут здесь как в сообществах с санионой, так и почти монодоминантно при незначительной примеси нитрофильной водоросли – празиолы (Prasiola crispa).

Совсем иными являются популяции материковых оазисов континента. Они гораздо многочисленнее и в своём распространении не зависят от птиц. Эти популяции, вероятно, представляют собой реликтовые остатки, пережившие оледенение, из них происходило распространение растений на островные архипелаги.

С сообществами коврового мха связано в своём распространении и другое цветковое растение Антарктики – жемчужница (колобантус) антарктическая (Colobanthus quitensis). Однако встретиться с ней в описываемом регионе не так легко.

На территории мыса, на котором расположена станция Палмер, это растение встречается только в двух местопроизрастаниях, одно из которых имеет, несомненно, антропогенное происхождение. В условиях Аргентинских островов вид известен из участков, экспонированных на северо-запад скал островов Галиндез, Скуа, Восьмёрки, Барселот.

Нами в 2014 году данный вид обнаружен также на таком же склоне острова Иризар. Не исключено, что более тщательное обследование северной части острова Питерман позволит выявить некоторые другие популяции этого редкого вида.

Остаётся тайной механизм распространения жемчужницы на новые места произрастания и рост только в определённых ограниченных участках района Аргентинских островов. Что это, реликты бывшего непрерывного трансандийского ареала? Тогда откуда такое хорошее обновление этого вида на антропогенно-трансформированном участке окрестностей станции Палмер?

Лишь в сезоне 2015/16 годов на острове Скуа нами было обнаружено обрывание доминиканской чайкой побегов жемчужницы с достаточно большой популяции и их использование в построении гнезда на прилегающей, но изолированной проливом скале.

В это же время была обнаружена небольшая популяция жемчужницы (4 особи) вблизи гнездового участка чайки. Это может свидетельствовать о возможном переносе побегов жемчужницы с семенами на другие подходящие территории.

Однако это, вероятно, происходит гораздо реже в случае луговика.

В связи с отсутствием увеличения количества известных популяций жемчужницы и их размеров необходимо жемчужницу взять под охрану, в частности, запретить сбор целых растений для научных целей.

В составе сообществ коврового мха также принимают участие лишайники, такие как два вида стереокаулёна (Stereocaulon alpinum и Stereocaulon globosus), псорома гипновая (Psoroma hypnorum) и некоторые виды кладонии (Cladonia) и лепрарии (Lepraria).

Интересно, что на полуострове Гамадж Поинт, где находится американская станция Палмер, буроватый лишайник с большими розетковидными апотециями – псорома, образует совместные сообщества с антарктическим луговиком.

В условиях острова Галиндез, куртинки стереокаулёна или псоромы дополняют коврово-мохово-луговиковые, а иногда и коврово-мохово-луговиково-жемчужницевые сообщества.

Вышеописанные сообщества мохообразных существуют между скальными выходами. А кто населяет саму поверхность скал? Об этом в следующей части нашего рассказа.

И.Ю. Парникоза, кандидат биологических наук, научный сотрудник историко-архитектурного памятника-музея «Киевская крепость», Институт молекулярной биологии и генетики НАН Украины