Если взглянуть на клавиатуру, то в левом верхнем углу на английском регистре мы прочитаем QWERTY. Последовательность букв на клавиатуре была задана таким образом, чтобы нормально работала пишущая машинка, устройство, которое постепенно уходит из памяти и давно не используется на практике.

В конструкции пишущей машинки одним из основных элементов были рычажки, на конце которых закреплялись литеры. Машинистка нажимала на клавишу, соответствующий ей рычажок ударял по копировальной ленте, и на листе бумаги появлялась буква. Эта конструкция появилась в 1873 году и просуществовала около ста лет.

Замена рычажкам была придумана только столетие спустя в фирме IBM. Рычажки были заменены шариком, на котором были нанесены литеры, и после нажатия клавиши шарик поворачивался так, что нужная литера оказывалась перед тем местом страницы, на котором должна была появиться буква.

Казалось бы, после этого последовательность букв на клавиатуре могла бы стать и другой. Но сто лет существования клавиатуры QWERTY, как оказалось, привели к тому, что изменить уже ничего было нельзя. В 1932 году в США изобретателем Августом Двораком (1894-1975) была запатентована другая раскладка клавиатуры – DSK (Dvorak Simplified Keyboard).

В течение 1940-х годов шли постоянные соревнования, какая клавиатура обеспечивает более высокую скорость печати. DSK обычно выигрывала, хотя иногда рычажки всё-таки задевали друг друга. Именно на клавиатуре DSK были тогда поставлены мировые рекорды по скорости печати.

Когда же фирма IBM заменила рычажки на шарик, соревнования начались вновь. И опять результаты на клавиатуре DSK существенно превосходили те, что удавалось добиться на клавиатуре QWERTY. По оценкам, там, где на клавиатуре QWERTY пальцы проходили 54 метра, на клавиатуре Дворака их путь ограничивался 30 метрами.

Сам изобретатель Дворак умер в 1975 году, так и не дождавшись внедрения своего замечательного новшества, подозревая, что всё дело в сговоре между производителями и покупателями пишущих машинок [1].

Разработки клавиатур, ещё более эффективных, чем клавиатура Дворака, продолжаются и сейчас. Но интересны они лишь специалистам, которые по интересам близки к самим изобретателям. Победить клавиатуру QWERTY теперь уже невозможно. Она стала наглядным примером того, что мы живём в той экономике, в которой не всегда побеждает то, что более эффективно.

Объяснение этому явлению было таким. Машинопись уже стала частью многих хозяйственных систем: производственных, финансовых и прочих. Она существовала в большинстве частных компаний и государственных учреждений, где работали люди, уже привыкшие к клавиатуре QWERTY. Требовалось массовое переобучение, которое для всех этих организаций было решением одной частной проблемы из многих.

Многие экономисты восприняли наличие QWERTY-эффектов «как опровержение аксиомы классической экономики об обязательном отборе самого эффективного варианта в ходе конкуренции и даже как аргумент в пользу централизованной государственной экономики» [2]. Именно эта трактовка истории обычной клавиатуры привела к тому, что обсуждение данной проблемы продолжается уже несколько десятилетий.

Клавиатура пишущей машинки стала типовым примером для изучения экономики QWERTY, но само это направление в экономической науке сформировалось окончательно вокруг обсуждения события, которое ранее, до привлечения к нему внимания, казалось попросту естественным для социально-экономической истории. Речь идет об отмене рабства в США [3].

В 1974 году, после 18 лет работы над ней, появилась книга, которая подвергла сомнению уже сложившийся к тому времени миф о том, что рабовладельческая плантационная система в южных штатах США перед Гражданской войной была экономически неэффективной [4].

Авторы показали, что рабовладельческая экономика южных штатов перед отменой рабства росла очень высокими темпами. Рабский труд был эффективнее свободного труда фермеров и приносил больше прибыли, чем труд наёмных работников безотносительно отрасли, в которой он использовался.

Более того, авторы доказывали и то, что в среднем рабы жили лучше, чем рабочие в северных штатах. Этот тезис вызвал наибольшие возражения, но, тем не менее, он поставил под всеобщее сомнение мысль, что если бы рабство не было отменено, то рабовладельческая система хозяйствования отмерла бы сама собой.

Особенно разительными были сопоставления уровней жизни чёрных рабов на Юге и белых наёмных рабочих на Севере. Объективные данные свидетельствовали о том, что рабы жили лучше свободных рабочих. Именно поэтому не было, по аргументации Фогеля и Энгермана, никаких значительных волнений или восстаний рабов.

Дело было исключительно в отсутствии нормальных политических институтов у рабовладельцев Юга и в эффективности избирательной системы. Эта мысль оказалась очень живучей. Для будущего анализа экономических процессов эта мысль слишком проста. И непонятно, каким образом она может быть практически использована.

Одно из наиболее показательных событий, которые имели место в экономической истории, – выработка единой железнодорожной колеи. Сам факт, что на протяжении столетий так и не удалось договориться о единой для всего мира ширине колеи, говорит о том, что экономика QWERTY – это реальность.

В мире используются 8 стандартов железнодорожной колеи. К настоящему времени удалось объединить вокруг стандартной колеи 143,5 см лишь менее 60% всей мировой железнодорожной сети. Наиболее сильно продвинулось создание единой колеи в Западном полушарии.

Это тем более удивительно, поскольку компании и в США, и в сопредельных им странах были частными, а не государственными. На этом примере видно, что государство, как социально-экономический институт, работает на экономику QWERTY, то есть на усиление инерции развития.

Считается, что железнодорожная эра началась со строительства Стефенсоном двух железных дорог Стоктон-Дарлингтон (открыта в 1825 году) и Ливерпуль-Манчестер (введена в эксплуатацию в 1830 году) [5]. Собственно, только последняя и была спроектирована исключительно для паровозов, по всем другим могла использоваться конная тяга.

Сын Стефенсона уже в 1846 году предстал перед парламентской комиссией, расценивавшей колею Стефенсона как проявление монополизма. Он доказывал, что его отец не «придумал» ширину колеи, а «принял» её. То есть такая ширина колеи уже существовала до Стефенсона. Сын, правда, не ответил на вопрос, почему всё-таки Стефенсон не просто взял существовавшую до него колею, он увеличил её на 13 мм, то есть на полдюйма.

С середины 1830-х годов производители паровозов Великобритании отмечали, что ширина колеи, предложенная Стефенсоном, не позволяет использовать паровозы на полную мощность. И они добились того, что было построено несколько коротких железных дорог с шириной колеи 1524 мм.

В Великобритании эта ширина не прижилась, поэтому, вследствие расширения дорог с шириной колеи Стефенсона, рельсы на этих дорогах были переложены. Однако, этой колее было суждено большое будущее в России, хотя она и была сужена всего на 4 мм [6].

Итак, в мире продолжают существовать 8 ширин железнодорожной колеи, не считая мелких. Их разнообразие вызывает множество трудностей, так как переход состава с одной колеи на другую приводит, в лучшем случае, к необходимости сменить колесные тележки или даже к необходимости перевалки грузов.

В частности, российская колея шириной 1520 мм представляет собой существенное препятствие для включения железных дорог РФ в мировую систему международных перевозок. Но рассуждения относительно своей ширины российской колеи в настоящее время уже лишены экспансионистской направленности. РФ в данном вопросе придерживается, скорее, уже оборонительных позиций.

Есть примеры технических инноваций, быстро побеждающих старые. На наших глазах исчезли видеокассеты, в скором времени видеодиски будут заменены чипами. Но каждый раз, когда случается победа нового над старым, мы видим, что это – относительно новая отрасль, где ещё не устоялось соотношение спроса и предложения, и где (что более важно) приход новой технологии заставляет потребителя нести затраты на приобретение нового оборудования, необходимого для внедрения этой технологии. По моему ощущению, успешность попытки переложить на потребителя затраты на инновацию, в основном, и определяет успех инновации.

Сосуществование старой и новой технологий (на что, собственно, и претендует, например, струнный транспорт) возможно только тогда, когда эти технологии не конкурируют или слабо конкурируют на рынке продавца, когда основные затраты можно переложить на плечи потребителя товара или услуги.

Замена видеомагнитофона на CDROM и последующее простаивание купленных дисководов, поскольку фильмы прекрасно умещаются и на флэшке, всё это – потери покупателя. Для продавцов с новой технологией открывается новый рынок.

«Один из примеров подобного рода – история атомной энергетики. Современный «мирный атом» – в сущности, побочный продукт «холодной войны», поскольку первые атомные электростанции 1950–60-x гг. были призваны, прежде всего, показать возможность мирного использования технологий, изначально предназначенных для военных целей.

Это способствовало принятию в качестве стандарта реакторов на лёгкой воде, но есть мнение, что альтернативные проекты гражданских ядерных реакторов (например, газоохлаждаемый реактор), не связанные генетически с военными технологиями, могли оказаться более эффективными» [7].

Что же такое газоохлаждаемый реактор? В нём теплота переносится в парогенератор не жидкостью, а газом – углекислым газом или гелием. Замедляют нейтроны графитовые стержни. Такой реактор работает при более высоких температурах, чем нынешние, поэтому он более эффективен. У него, к тому же, нет риска расплавления рабочей зоны. По этой причине, если бы в технологии «мирного атома» использовался бы этот тип реактора, то не было бы ни Чернобыля, ни Фукусимы.

Любой стандарт ограничивает конкуренцию в том смысле, что вводит её внутрь барьеров, которые ограничивают приток новых игроков рынка. Для того, чтобы развивалась современная экономика, необходима унификация и стандартизация продукции и технологий. Система стандартов – частный случай многочисленных социально-экономических институтов. Все они предназначены для сохранения статус-кво. И в этом плане они противостоят инновациям.

Под экономикой QWERTY понимаются те экономические процессы, которые невозможно резко изменить, реально существующая инерционность.

Расклад клавиатуры придуман был для пишущих машинок, которых давно нет. Он был ориентирован на то, чтобы рычажки с литерами не цеплялись друг за друга, а для этого пары букв, часто встречающиеся в английском языке, должны быть разнесены максимально далеко друг от друга.

Нет уже давно пишущих машинок с их рычажками, проведены эксперименты по оптимальным раскладкам клавиатур, которые способны повысить скорость печатания на 30%. Но сотни миллионов людей привыкли к клавиатуре QWERTY, и их невозможно заставить переучиваться.

Экономика QWERTY развела в стороны категории эффективности и равновесия. До включения её в экономическую теорию считалось, что равновесие и есть долговременная эффективность, которую экономика находит «естественным» путём. Теперь же оказывается, что хочется что-то сделать лучше, а не получается. Большинство привыкло к старому.

[1] Август Дворак – не рядовой изобретатель, он был ведущим экспертом ВМФ США по анализу процессов обработки информации. Но даже эта должность не привела к победе над клавиатурой QWERTY.

[2] Цирель С.В. «OWERTY – эффекты», «path dependence» и закон иерархических компенсаций // Вопросы экономики. – 2005. – № 8. – С.19-26. Цирель С.В. «Qwerty-эффекты», «path dependence» и закон Седова, или возможно ли выращивание устойчивых институтов в России // TERRA ECONOMICUS. – 2005. – Т. 3,№ 3. – С. 44-56; Эконом. вестн. Ростовского гос. ун-та. – 2005. – Т. 3, № 3. – С. 44-56.

[3] И об отмене крепостного права в России, что также казалось результатом естественного стремления к свободе.

[4] Fogel R., Engerman S. Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery. – N.Y., 1974.

[5] Последняя широко известна в современном мире по своей аббревиатуре L&M на пачках сигарет.

[6] Различные истории относительно выбора российской ширины колеи, в том числе анекдотические, по–видимому, не имеют под собой основания. Существенно более вероятным является предварительный анализ эксплуатации колеи 1524 в Великобритании.

[7] Нуреев Р.М., Латов Ю.В. Новое в институциональных теориях // Общественные науки сегодня. – 2006. – №2. – С. 16-26.

Ю.П. Воронов, кандидат экономических наук, член редколлегии журнала «ЭКО»