Двадцатый век создал новую профессию для учёного-физика
– профессию организатора науки. Это моя профессия.

К.Д. Синельников

Он был одним из тех, кто заложил основы ядерной физики в СССР. Именно под его руководством в 1932 году впервые в Советском Союзе был расщеплен атом, были заложены основы развития ядерной физики в СССР.

Кирилл Дмитриевич Синельников родился 29 мая 1901 в г. Павлограде на Екатеринославщине (ныне – Днепропетровская обл.) в семье земского врача Дмитрия Ивановича и его жены Павлы Николаевны.

Начальное образование Кирилл получил дома. В 12 лет он стал гимназистом Павлоградской гимназии, отлично учился, больше всего любил физику, сам создавал физические приборы и устройства, которые охотно демонстрировал своим товарищам.

Кроме того, играл на рояле, устраивал соревнования по теннису, шахматам, крокету и т.д., везде проявляя характер лидера. У юного Кирилла много планов.

Но гражданская война круто изменила жизнь семьи Синельниковых.

В 1919 г. заболел сыпным тифом и умер отец, ухудшилось состояние здоровья матери, начала болеть сестра. Материальные затруднения и болезни близких людей заставили семью переехать в Крым.

В Симферополе Кирилл стал студентом физико-математического факультета открытого в 1918 году Таврического университета. Его сокурсником был Игорь Васильевич Курчатов. Они сразу подружились, дружба продолжалась всю жизнь. Способствовало этому и то, что молодой Игорь Курчатов влюбился в сестру Кирилла Синельникова Марину, которая и стала его женой.

Синельников и Курчатов учились и одновременно работали в физическом кабинете Крымского университета под руководством профессора Семёна Николаевича Усатого.

Кирилл Дмитриевич вспоминал: «Была замечательная, дружеская атмосфера между профессорами и студентами. Вероятно, из-за малочисленности... преподаватели прекрасно знали каждого. Официальные консультации не проводили, однако профессора часто приглашали студентов к себе на чашку чая... с сахарином, чтобы обсудить интересные вопросы, затронутые на лекциях, а иногда и проблемы, выходящие за пределы учебных курсов...

В те времена не ставили оценок, но по дружественному тону преподавателя видно было, что дела идут хорошо. Договаривались с профессорами о днях сдачи экзаменов и приезжали, а чаще приходили за 30 километров пешком к ним на дачу, в Батилиман, или в Алушту. В стенах университета в Симферополе экзамены сдавали редко».

В июне 1923 года, пройдя четырехлетний курс за три года, Синельников успешно закончил университет. Осенью он отправился в Баку, т.к. его учитель – Семён Николаевич Усатый – уже работал в должности профессора Азербайджанского университета. В октябре 1923 года и Кирилл был зачислен на кафедру физики.

В 1924 г. молодой учёный выступает на Четвёртом всесоюзном съезде физиков с материалами своего первого научного исследования. Его выступлением заинтересовался академик Абрам Фёдорович Иоффе и предложил работать в Ленинградском физико-техническом институте.

Кирилл Синельников колебался, не зная, как это воспримет его учитель, но С.М. Усатый посоветовал немедленно принять предложение А.Ф. Иоффе.

Молодой учёный едет в Ленинград. В ноябре 1924 года Кирилла Синельникова зачислили старшим научным сотрудником ЛФТИ.

В 1928 году по совету Петра Леонидовича Капицы Синельников отправляется в Англию на стажировку в Кавендишской лаборатории.

Приводим выдержки из тогдашней переписки учёных.

Кирилл Синельников – Петру Капице

20 февраля 1928 г.

Уважаемый Пётр Леонидович!.. Когда я получил письмо… с Вашим любезным предложением, то тотчас же пошёл к Абраму Фёдоровичу и заявил ему, что мне очень бы хотелось поехать на 1 или 2 года в Кембридж поработать у Вас, и просил его разрешения ответить положительно на Ваш запрос... Я считаю, что целью моей поездки к Вам должно быть не выполнение определенной законченной работы, а возможность научиться у Вас эксперименту...

Пётр Капица
в правление Рокфеллеровского фонда
Кембридж, 7 июня 1929 г.

Уважаемые господа! Господин Кирилл Синельников, который является одним из стипендиатов вашего Фонда и ведёт теперь исследовательскую работу в Магнитной лаборатории, обращается к Вам с просьбой продлить ему стипендию ещё на один год. Я хотел бы всячески поддержать эту просьбу.

Сейчас г. Синельников разрабатывает новый метод измерения электрического сопротивления в кристаллических веществах...

Для завершения своей работы г. Синельникову нужен ещё один год, и будет очень обидно, если он не получит такой возможности... он, бесспорно, заслуживает поддержки со стороны вашего Фонда.

Выражаю глубокое уважение.
П. Капица, зам. директора Кавендишской лаборатории,
член Королевского общества

Пётр Капица – Ивану Обреимову*
Кембридж, 25 апреля 1930 г.

...Как мне сообщил Синельников, ты срочно отзываешь его в Россию для работы в связи с предстоящим открытием Харьковского института. Я удивлён, что ты сделал это, не известив меня. Прежде всего потому, что работа Синельникова в Кавендишской лаборатории тесно связана с исследованиями, которыми он должен заниматься, когда вернётся в Харьков, а поскольку я являюсь консультантом твоего института, подобные шаги, прерывающие его работу, следует со мной согласовывать. Во-вторых, ты ставишь меня в очень затруднительное положение. Когда люди так внезапно оставляют работу, это производит довольно неприятное впечатление и может принести мне хлопоты, связанные с приглашением других учёных из России приехать сюда, чтобы поработать в Кавендишской лаборатории.

Я надеюсь, что, получив это письмо, ты отменишь своё распоряжение о возвращении Синельникова раньше согласованной даты в июне и дашь мне объяснения по этому делу. Я действительно боюсь, что шаги, которые ты сделал, могут повредить твоим отношениям с коллегами и со мной. Уверенность в будущем и свобода абсолютно необходимы исследователю, с ним нельзя обращаться, как с солдатом. Для успешного развития твоего института, на мой взгляд, надо, чтобы сотрудники твои были счастливы и свободны, поскольку успех в науке достигается людьми, а не приборами. Надеюсь, что ты серьёзно отнесешься к моим замечаниям...

Считал необходимым продлить стажировку в своей лаборатории «многообещающего учёного, способного и оригинально мыслящего» и сам Эрнест Резерфорд.

Он писал: «Я нахожусь под сильным впечатлением от Синельникова, который представляется мне человеком больших способностей, хорошо владеющим экспериментальным искусством. Из-за недостатка в знании английского языка и присущей Синельникову застенчивости он лишь в последние несколько месяцев познакомился с сотрудниками лаборатории и тем самым получил возможность со всей полнотой использовать своё пребывание в Кембридже.

Исходя из этого, я уверен, что не будет ошибкой предоставление Синельникову стипендии ещё на один год и что он получит много полезного от своего пребывания в Кембридже и от знакомства с новыми направлениями исследований».

Но распоряжение не было отменено, и в мае 1930 К.Д. Синельников вместе с молодой женой, англичанкой Эдной Купер (с которой счастливо прожил всю жизнь), приезжает в Советский Союз. Уже в июне К.Д. Синельников начинает работать в УФТИ (Украинский физико-технический институт, г. Харьков), возглавив высоковольтную лабораторию.

Для решения задачи – построить ускоритель протонов и с их помощью разрушить атомное ядро – молодые физики, так называемая «высоковольтная бригада», (их звали Кирилл Синельников, Александр Лейпунский, Антон Вальтер и Георгий Латышев, а руководил бригадой Александр Лейпунский) построили высоковольтный генератор Ван де Граафа. Они надеялись быть первыми и работали очень интенсивно.

В мае 1932 года, когда финиш уже был близок, в институт пришло известие, что их молодые английские коллеги Кокрофт и Уолтон из Кавендишской лаборатории в аналогичном эксперименте расщепили ядро лития.

Не первые в мире, но первые в СССР.

Решающий эксперимент состоялся 10 октября 1932 года. К.Д. Синельников с сотрудниками института впервые на территории СССР расщепили ядро лития искусственно ускоренными протонами. На экспериментальной основе только что созданного УФТИ был воссоздан фундаментальный эксперимент Кавендишской лаборатории.

В этот день совершенно случайно в институте оказался важный гость – будущий лауреат Нобелевской премии академик Пётр Капица, и он своими глазами увидел, как по мере увеличения ускоряющего протоны напряжения в поле зрения микроскопа появляются искры, свидетельствующие о развале ядер лития.

Вот что писала газета «Правда» об этом достижении 22 октября 1932:

Разрушено ядро атома лития.
Огромное достижение советских учёных.
Москва, тт. Сталину, Молотову, Орджоникидзе, «Правде».
Украинский физико-технический институт в Харькове в результате ударного труда к XV годовщине Октября достиг первых успехов в разрушении ядра атома.
10 октября высоковольтная бригада разрушила ядро лития; работы продолжаются.

Директор УФТИ Обреимов.
Секретарь парткома Шепелев.
Местком Федоритенко.

Сотрудник высоковольтной бригады расщепления атомного ядра Сергей Николаевич Водолазский вспоминал: «Эти успехи сразу же принесли институту популярность и имя в нашей стране и за рубежом. В институт хлынула волна как советских, так и зарубежных учёных и корреспондентов.

В ноябре 1932 г. у нас гостил П.Л. Капица, который тогда работал у Резерфорда в Кембридже. Он привёз Синельникову поздравления с первыми успехами от Эрнеста Резерфорда, Джона Кокрофта и Эрнеста Уолтона.

Признание успеха такими учёными для К. Д. Синельникова было настоящим триумфом (мы хорошо понимали, что Капица не только привёз поздравления от Крокодила (так за глаза называли Эрнеста Резерфорда), он должен был убедиться в достоверности опыта. Это для Синельникова было очень почётным.

После первых успехов правительство приняло наши планы. Исследования в области атомного ядра были значительно расширены, мы получили дополнительное финансирование, был спроектирован новый научный корпус специально для этих работ...».

В УФТИ был создан отдел физики ядра, которым К.Д. Синельников руководил до 1944 года.

О событиях того времени Кирилл Дмитриевич вспоминал в докладе 6 апреля 1964 г. на торжественном заседании учёного совета, посвящённого двадцатой годовщине послевоенного развития Украинского (Харьковского) физико-технического института: «... Харьков был освобождён в августе 1943 года. Но... в октябре 43-го в Москве оказался я, мой ближайший в те времена ученик Головин и Антон Карлович Вальтер. Меня вызвал к себе академик Богомолец* и сказал, что по имеющейся у него информации город настолько разрушен, что не может идти речи о восстановлении нашего института: Президиум принял решение объединить наш институт с Институтом физики в Киеве, то есть ликвидировать УФТИ...

Я попросил у Александра Александровича Богомольца разрешения отправиться на две недели в Харьков, посмотреть и действительно убедиться, настолько ли разрушен наш институт. Это разрешение мне дали. И вот, после трёхдневного путешествия, 8 ноября я прибыл в Харьков и увидел воочию те колоссальные разрушения, которые претерпел весь город. Но на этом фоне наш институт не выглядел так грустно. Была высажена в воздух только центральная часть главного корпуса, а лабораторный корпус, математический институт, жилые корпуса уцелели...

... я вернулся и доложил академику Богомольцу о ситуации, что, по нашему мнению, понадобится всего 8, а может, 12 месяцев, чтобы восстановить институт, и можно будет начинать, хотя бы частично, научно-исследовательскую работу. В то же время возник вопрос в отношении директора, который бы возглавил коллектив учёных ...

Я и Антон Карлович сразу же указали на нашего бывшего директора, работавшего там с 30-го по 37-й год – Ивана Васильевича Обреимова, а если он не согласится, то попросить Якова Ильича Френкеля. К сожалению…

Тогда выбор остановился на мне ...

Одной из первоочередных задач, которые я ставил... было скорейшее возвращение всего коллектива в Харьков... Поэтому было сделано всё возможное и невозможное, чтобы найти эшелоны вагонов, получить разрешение на них, оформить литерные карточки на прибывающих сотрудников и т.д. ...

И когда солнечным днём 8 апреля 1944 года коллектив из Алма-Аты вернулся в Харьков, сотрудников встретили тёплые помещения, в большинстве случаев те, которые они занимали до войны..

Но кто бы мог возродить наш институт?

...Нам могли помочь только те организации, которые были кровно заинтересованы в нашей работе... Тогда и была организована так называемая Лаборатория №1».

Двадцать лет К.Д. Синельников проработал директором ХФТИ, и за это время институт вышел на новые научные горизонты, принял участие в крупнейших отечественных научных программах, в частности, в программах, связанных с формированием ядерного щита страны. Значительных результатов учёный достиг в термоядерных исследованиях, базировавшихся на изучении процессов в плазме с помощью экспериментальной базы, созданной в институте.

Кирилл Дмитриевич был прекрасным педагогом.

Один из бывших студентов К.Д. Синельникова академик Яков Борисович Файнберг вспоминал: «Нельзя не упомянуть о Кирилле Дмитриевиче, как о создателе новых методов обучения и подготовки молодых физиков, в том числе по ядерной специализации, которую он организовал на физфаке ХГУ ещё в 1936 г. с целью подготовки специалистов для УФТИ и лабораторий страны. Уже тогда Синельниковым широко практиковались методы обучения, содержащие многие из тех особенностей, которые получили распространение в послевоенные годы в практике Московского Физтеха и Новосибирского университета».

Синельников считал, что «самое дорогое – это дальнейшая жизнь твоих идей в учениках».

К.Д. Синельников был выдающимся организатором науки, он говорил: «Свои знания, опыт, энергию я направляю прежде всего на организацию науки, на создание и развитие тех направлений физической науки, за которыми будущее».

Жизнь Кирилла Дмитриевича – пример служения своему народу, науке.

По словам его дочери Джилли, когда Кирилл Дмитриевич «...заболел серьёзно, прекрасно осознавал, что это – конец. Пока ещё мог работать и лежал дома, вызывал к себе людей, разговаривал о планах на будущее... Очень беспокоился о судьбе института».

Сердце замечательного человека – Кирилла Дмитриевича Синельникова – перестало биться 16 октября 1966 года.

* Обреимов Иван Васильевич – в 1929–1933 гг. директор, затем начальник лаборатории Украинского физико-технического института в г. Харькове
* Александр Александрович Богомолец, тогдашний президент АН УССР

ЦИТИРОВАННЫЕ ПЕРВОИСТОЧНИКИ

1. Л.В. Шубников. Избр. труды. Воспоминания. – К.: Наук. думка, 1990. – 351 с.
2. Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. – Л.: Наука, 1968. – 419 с.
3. Воспоминания об академике Д.С. Рождественском. – Л.: Наука, 1976. – 168 с.
4. Воспоминания о Л.Д.Ландау: Сборник / Отв. ред. И.М. Халатников. – М.: Наука, 1988. – 352 с.
5. Дивильковский м. Сессия физической группы АН СССР // Журнал технической физики. – 1937. – Т. – №8. – С. 884–885.
6. Лейпунский А.И. Избранные труды. Воспоминания. – К.: Наук. думка, 1990. – 280 с.