Стало как-то привычным, что сосуществуют, не затрагивая друг друга, два пласта знаний. Один – школьные учебники, другой – результаты научных исследований. Самый наглядный пример такого сосуществования – падежи русского языка. В академической грамматике их восемь, а в школьных учебниках – семь.

Примерно такая же ситуация и с историей каменного века. В школьных, да и в вузовских курсах истории устоялось и стало привычным понятие «натуральная экономика». Так, в частности, обозначают ранний период развития человечества, когда дикие люди, мало отличающиеся от животных, бродили по Земле и жадно съедали всё съедобное, что попадалось им по пути.

«Если экономика в целом — это «мрачная наука», то изучение экономики охотников и собирателей должно быть самой мрачной её отраслью. Почти все без исключения учебники безоговорочно принимают априорную установку, что жизнь в палеолите была чрезвычайно тяжёлой, как будто соревнуются в стремлении создать у читателя ощущение неминуемой гибели, заставляя его задаваться вопросом не только о том, как охотники умудрялись выживать, но и о том, было ли это вообще жизнью. Призрак голода охотится за охотником на страницах этих книг»[1].

Конечно, вряд ли нужно представлять себе, что жизнь первобытного охотника или собирателя была сытой. Никакого «общества первоначального изобилия» в истории не было. Но это – по нашим, современным представлениям. Первобытный человек готов был недоедать, но не мог отказаться от отдыха, сна и общения с другими людьми.

Многочисленные результаты исследований по всему миру однозначно говорят о том, что постоянная сытость и сейчас не является целью людей, живущих в нищете^[2]. Когда у них появляются деньги, они с большей вероятностью тратят их не на запасы дешёвой еды, а на развлечения или дорогие деликатесы.

В первобытном обществе ситуация была похожей. Об этом говорят многочисленные археологические находки вещей, явно не предназначенных для борьбы с голодом. Что-то, например, заставляло человека делать орнамент на бивне мамонта.

От нового представления о первобытном человеке к мировой торговле

Теперь, когда мы отодвинули в сторону подозрения о трудной жизни постоянно голодавших первобытных людей, можно воспринимать спокойно и свидетельства обмена между ними, тех начал торговли, которые давно отмечаются археологами. Ведь если первобытный человек постоянно голодал, то естественным действием для него было отбирать еду, а не торговать.

С учётом иного понимания первобытного человека, учёные склоняются к мнению, что обмен в жизни первобытного общества был мало похож на современную торговлю. Он был направлен не на увеличение богатства, а на укрепление социальных связей.

У идеи единства мировой экономики с самого зарождения человечества много противников. Но много и сторонников, среди которых особо выделяется группа археологов, занимающихся изучением каменных орудий из обсидиана. «Каждый источник обсидиана имеет уникальный геохимический портрет (т. е. химический состав некоторых элементов), который можно определить с помощью аналитических методов, а в дальнейшем использовать для выявления тех первичных местонахождений, из которых происходят обсидиановые артефакты» ^[3].

На Ближнем Востоке, например, с десятого по пятое тысячелетие до н.э. было три зоны торговли обсидианом. Одна охватывает восток полуострова Анатолия, обсидиан добывался на севере Турции. Другая распространялась на всю восточную часть Средиземноморья, но источник обсидиана был тем же. Именно во вторую зону торговли входила территория современной Украины. Третья зона охватывала современную Сирию, Палестину, Иран и Ирак. Обсидиан приходил в неё с территории нынешней Армении, с берегов озера Ван. По сравнению с такими масштабами скромным выглядит зона обсидиана, добывавшегося на территории современного Баксанского района Кабардино-Балкарии, его находят на расстояниях до 450 км от места добычи.

С пятого до третьего тысячелетия до н.э. активизируется торговля обсидианом именно в третьей зоне, которая расширилась до Южной Месопотамии, южного берега Каспия, Персидского залива и современных территорий Саудовской Аравии и Пакистана. Огромный рынок обсидиана образовался более 100 веков назад. Возможно, именно он сделал Ближний Восток важнейшим культурным центром мира^[4].

Если обратиться к другому краю Евразии, то там обсидиан проходил тысячи километров древних торговых путей. В настоящее время учёными разных стран изучено около 3100 образцов обсидиана с Дальнего Востока России и Северо-Восточной Сибири, а также из Корейского полуострова, Японии и Северо-Восточного Китая (Маньчжурии).

При раскопках стоянок древнего человека в Приморье и на Камчатке археологи находят обсидиан щёлочного состава. Геологи определили, что его источником является район вулкана Пектусан на нынешней границе Китая и КНДР (фиолетовые линии на рис. 2). Это означает, что обсидиан распространяли на 800 км от места добычи. Два источника обсидиана найдены на Камчатке. Из них обсидиан распространился по всем Курильским островам (синие и розовые линии).

Ещё один источник обсидиана находился недалеко от современной железнодорожной станции Облучье на Транссибирской магистрали (зелёные линии). Торговый путь первобытных людей проходил по берегам реки Амур на протяжении 700 км от месторождения^[5].

Крупнейшее месторождение обсидиана, использовавшееся в далёкой древности, выявлено ещё и на озере Красном, на юге Чукотского полуострова. Добытый там обсидиан распространялся от реки Колымы до Аляски с радиусом, превышающим 1000 км (рис. 2)^[6]. Это означает, что обмен в каменном веке охватывал огромные территории.

Если мы обратимся к древней истории Южной Америки, то там природа будто подарила археологам лабораторию для изучения торговли в первобытное время[7]. Цепь гор вулканического происхождения протянулась на западе, вдоль берега Тихого океана, а земли, пригодные для сбора растений и охоты, находятся на востоке.

Торговля обсидианом в древнем мире представляет собой частный случай разделения труда, которое сформировалось благодаря тому, что минералы, нужные для производства орудий труда и оружия, концентрировалось в определённых точках Земли. По этой причине племена, жившие рядом с источником обсидиана, имели определённый ресурс для обмена.

С переходом к веку бронзы разделение труда уже связывалось с месторождениями меди и олова. Но общая причина торговли на многие расстояния не изменилась, а, напротив, стала ещё более значимой.

Так, на Ближнем Востоке историки всегда выделяли три макрорегиона, но последними исследованиями установлено, что торговые пути пересекали их границы. Прогресс в сельскохозяйственных технологиях привёл к тому, что появились излишки сельскохозяйственной продукции. Их можно было дарить или обменивать.

Историки используют термин «неолитическая революция» для описания прогресса в обработке орудий труда. Но преобразования коснулись не только каменных топоров, наконечников стрел и глиняной посуды. В это время стали складываться торговые пути между удалёнными друг от друга племенами первобытных людей. Начавшаяся около 40 тысяч лет назад мировая торговля, к 6500 годам до нашей эры стала частью хозяйственной деятельности человека.

Тихий океан – колыбель мировой торговли

Разделение труда – лишь одно условие торговли, второй обязательный фактор – доступность контактов. Для того, чтобы увидеть его, спустимся на юг от Чукотки и обратимся к впечатляющим свидетельствам развития торговли в каменном веке там, где древним торговцам не нужно было пробираться по сухопутным тропам, постоянно подвергаясь опасности, а их несли океанские волны.

Археологи и этнографы поверили в легенду о древнем народе лапита, жившем 3300 лет до нашей эры на островах Бисмарка в западной части Тихого океана. Название народу дало место в Новой Каледонии, где были впервые обнаружены его следы, хотя последние исследования показывают, что народ лапита родом из Тайваня.

Керамика древнего народа лапита имела развитый орнамент. При этом, что характерно, на более ранних сосудах – более сложный орнамент. В нём встречаются треугольные зубчатые отпечатки, образующие изображение, за которым можно увидеть рисунок. По мере продвижения керамики к другим островам на восток орнамент становится всё проще, оттиски заменяются прямыми линиями. Да и используются сосуды там чаще в быту, чем в ритуалах.

Распространение керамики лапита впечатляет. Её находят на Соломоновых островах, Вануату, Фиджи, островах Тонга и на Самоа. Исследователи пока не могут отделить распространение керамики как товара от распространения технологии изготовления этой керамики[8]. Последнее можно рассматривать и как торговлю, и как колонизацию.

В 1914–1918 гг. польский антрополог Бронислав Малиновский, долгое время работавший в Лондоне, проводил исследования на островах Тихого океана к востоку от Папуа–Новой Гвинеи, где изучал довольно сложную систему торговых связей, объединяющих жителей десятков островов[9].

Он установил удивительный круг взаимного обмена товарами, в том числе теми, что не были необходимыми для выживания. В обороте было всего два товара, ожерелья и браслеты, которые изготавливались из большой раковины. От неё отрезался верх и низ, а оставшуюся широкую часть шлифовали и носили на руке выше локтя как браслет. Ожерелья изготавливались из других частей раковины. Браслеты отвозились по часовой стрелке на запад и затем на север, тогда как ожерелья распространялись только на восток, против часовой стрелки. Круг встречного движения ожерелий и браслетов проходил через многие острова, объединяя их в единую зону торговли.

Не менее загадочный торговый цикл (против часовой стрелки) выявлен археологами в восточном Средиземноморье, где вино из дельты Нила направлялось к берегу нынешнего Израиля и там менялось на специи, которые переправлялись на север и обменивались на оливковое масло, которое, в свою очередь, менялось на ароматическое масло на Крите. С Крита это масло шло к дельте Нила[10].

В обратную же сторону не шёл ни один из этих продуктов, в каждой точке они разменивались на другие товары. Будто каждый из четырёх товаров цикла был деньгами, за которые приобретались разнообразные товары из местности, куда он был привезен.

Почему обратный круг отсутствовал? В этом загадка, которую предстоит ещё разгадать. Но даже если бы и был найден этот встречный круг, загадка бы только усложнилась. Мы бы просто узнали о двух кругах, то есть то же, что видел Б. Малиновский к востоку от Папуа–Новой Гвинеи. Но ведь и там смысл ускользал.

Торговые процедуры в каменном веке

Сейчас сформировалась особая наука «археология торговли», раздел археологии, в котором исследуется, как среди всего человечества распространялись в древности материальные объекты и технологии. Основная часть археологии торговли занимается периодом, предшествующим современной истории: появлению письменности, денег, ремесленного и машинного производства. И лишь небольшая – торговлей в доисторические времена.

Археологи давно убедились, что торговля в каменном веке шла без торговцев, которые бы занимались только обменом и торговлей[11]. Они появились только в бронзовом веке, когда зародилась металлургия. Тогда же для перевозки сырья стали использоваться ослы и лошади.

Вместе с тем, обилие кусков обсидиана за сотни километров от источника говорит о том, что посещения источника были не разовыми, а регулярными. На том основании, что куски обсидиана (как установлено) просто собирались с поверхности земли, археологи делают вывод, что местные племена никаких прав на этот обсидиан не предъявляли. В своих исследованиях учёные исходят из того, что по путям торговли каменного века потом распространялись и технологические идеи, прежде всего методы обработки камня и возделывание растений. Данные более позднего времени уточняют результаты исследований по каменному веку.

Почти все археологи сейчас согласились с тем, что необработанный обсидиан не был включён в систему подарков и церемоний. Менталитет человека каменного века не подразумевал, что природные ископаемые можно дарить или обменивать. Поэтому куски обсидиана никогда не находят вместе с подарками.

Этому выводу несколько противоречит «заочная торговля» (silent trade), какую европейцы застали у африканских племен вдоль реки Конго. Одна торгующая сторона оставляет свои товары в заранее установленном месте и уходит. Другая сторона забирает эти товары и выкладывает свои. Эквивалентность обмена соблюдается в принципе. Если первая сторона недовольная предыдущим обменом, то в следующий раз она выложит меньше товаров. Так, в заочной торговле выкладываются как исходные материалы, так и изделия из них. Вполне возможно, что необработанный обсидиан распространялся именно так[12].

Торговля обсидианом отмечается археологами по всему миру^[13]. Тут дело, как понимает читатель, не в обсидиане. Просто у него было больше возможностей сохраниться до наших дней. Вполне логично можно предположить, что кроме обсидиана было ещё множество предметов, которыми обменивались первобытные люди.

Исследованиями ранних форм обмена и торговли занимались один из основателей институциональной экономки Карл Поланьи и американский антрополог Джордж Дальтон[14].

В дискуссии они предложили различать «формальное» определение торговли как эквивалентного обмена и определение «по существу»[15], со всеми особенностями этого вида деятельности в ранний период развития человечества.

«Формальная» торговля включает в себя принятие рациональных решений каждым торгующим, ориентированным на получение выгоды. Торговля «по существу» состоит в подробном описании того, как она устроена, со всеми многообразными мотивами участников, некоторые из которых нельзя свести к получению выгоды.

«Формалисты» фактически используют некоторую априорно заданную схему, которая служит основанием для планирования исследований. Среди них много последователей Карла Маркса[16]. Но даже они, во многом, отступают от доктрины своего учителя, ставившего во главу угла насущные потребности человека в пище и крове.

Для того чтобы началась торговля или обмен подарками, оба участника должны обладать какими-то правами на объекты купли-продажи или обмена. Но частной собственности в современном понимании в каменном веке не было. Это утверждение никто не подвергает сомнению.

Среди ряда племён американских индейцев на северо-восточном побережье Тихого океана само посещение гостей уничтожало права личной собственности в процессе их приёма. Гостеприимство не допускало, что кто-то из членов общины претендует на своё право на какую-либо вещь, может сказать: «Не тронь, это моё». Такой подход сливался с общей трапезой, при которой никто не выхватывал еду из рук соседа. Несомненно, что кое-что от гостей пряталось заранее.

Пояснения к такому подходу может дать лингвистика более позднего времени. В древнейший период развития римской цивилизации сложилось противопоставление familia и pecunia, вошедшее потом в римское право. «Фамилия» – то, что относится к семье и то, что нельзя ни продавать, ни дарить, ни обменивать. «Пекуния» – то, что может быть продано, подарено, обменено. Коза, которая даёт молоко для детей семьи, относится к фамилии. Ничем не отличающаяся от неё коза, из молока которой делают сыр на продажу – это пекуния. Эту козу можно продать, а первую – нет.

Аналогичное деление всех вещей на две (и более) категорий есть и на островах Меланезии, в сообществах более старых, чем древнеримское. Вещи там делятся на женские и мужские. Женские вещи не обмениваются и не продаются. По мужским вещам складываются формы контактов, промежуточные между дарением и торговой сделкой, которые не укладываются ни в какую схему. Самым известным из таких промежуточных вариантов является потлач.

Термин этот относится к одному из диалектов упрощённого английского языка (пиджин инглиш), распространённого на тихоокеанском берегу Северной Америки. Но распространён потлач сейчас почти повсеместно. С ним знакомы многие наши современники, которые о таком термине и не знают.

Изначально и в настоящее время потлач состоял в том, что кто-то приглашает к себе гостей, сообщая им повод для празднества. Но каждый из гостей понимает, что это не просто праздник, а потлач[17]. И на него неприлично идти с пустыми руками.

Подарок как генератор времени

Каким же образом подарок порождает время? Когда нечто дарят, это изменяет отношения между тем, кто дарит, и тем, кто получает подарок. Получивший подарок чувствует себя обязанным отдариться, сделавший подарок начинает ждать ответного дара. В современном быту говорят: «Важен не подарок, важно внимание». Мы не можем спросить человека каменного века, рассуждали ли и они аналогично. Но по многим свидетельствам этнографов, счёт времени шёл от подарка до ответного дара.

У тех, кто живёт на островах Тихого океана, до сих пор сохраняются представления о том, что у каждой вещи есть свой дух. Поэтому подарок до того, как он будет «отдарен», от человека уходит, а дух этой вещи остается[18]. Первобытным людям было интересно, почему у того, кто получил подарок, появляется желание дать что-то взамен. По современным представлениям, остающиеся у дарителя духи вещей – не очень хорошее объяснение, оно противоречит современным научным представлениям об окружающем мире.

В обсуждении темы мировой торговли в каменном веке была поднята проблема подъёма торговли при ухудшениях климата и условий существования. Вначале это явление было зафиксировано статистически. А потом стали формироваться объяснения этого удивительного факта[19]. Пока учёные остановились на том, что обмен позволял выбраться из отсутствия или сокращения местных ресурсов, привычных для существования[20].

Таким образом, люди каменного века и торговали по всему миру, и спасались от бедствий с помощью торговли. И жизнь их была очень непохожей на нашу, но была по своему интересной. Они ценили свободное время явно больше, чем современные люди, а обмен был у них устроен даже сложнее, чем у наших современников.

И ещё добавлю. Любить нужно наших далёких предков и не считать их теми, кому всегда хотелось просто поесть. Более того, именно торговля в каменном веке сформировала «человека разумного». Те племена, которые не были включены в мировую торговлю, постепенно вымирали, а их место занимали те, кто умел торговать[21].

[1] Салинз М. (1999) Экономика каменного века, М.: ОГИ, С. 19, 48.
[2] Воронов Ю.П. (2020) Эксперименты над нищетой (Нобелевская премия по экономике 2019 года), ЭКО, С. 76–94
[3] Кузьмин Я.В. (2019) Добыча и обмен обсидиана в доисторических культурах Дальнего Востока России и Северо-Восточной Сибири: обзор результатов
25-летних работ. Первобытная археология. Журнал междисциплинарных исследований, № 1 С. 92–107
[4] Деревянко А.П. (2006) Раннепалеолитическая микролитическая индустрия в Евразии: миграция или конвергенция? Археология, этнография и антропология Евразии. Том 25. №1.
[5] Glascock M.D., Kuzmin Ya.V., Grebennikov A.V., Popov V.K., Medvedev V.E., Shewkomud I.Ya., Zaitsev N.N. (2011). Obsidian provenance for prehistoric complexes in the Amur River basin (Russian Far East). Journal of Archaeological Science Vol. 38. Р. 1832–1841.
[6] Grebennikov A.V. et al. (2018). The Lake Krasnoe obsidian source in Chukotka (north-eastern Siberia): geological and geochemical frameworks for provenance studies in Beringia, Archaeological and Anthropological Sciences, No.10, P. 599–614. https://doi.org/10.1007/s12520-016-0379-z
[7] Periferakis A. (2019) A Review of Obsidian Source Exploitation in pre-Columbian South America, Bulletin of the Geological Society of Greece, Vol. 55, No. 1. P. 65–108. doi:http://dx.doi.org/10.12681/bgsg.20997
[8] Earle T., Spriggs M. (2015) Political Economy in Prehistory: A Marxist Approach to Pacific Sequences, Current Anthropology, Vol. 56, No. 4, P. 515–544
[9] Малиновский Б. (2004) Аргонавты западной части Тихого океана. М.: РОССПЭН
[10] Liritzis I., Korka E. Archaeometry’s Role in Cultural Heritage Sustainability and Development. Sustainability 2019, 11, 1972; doi:10.3390/su11071972 Эти данные археологи относят уже к веку бронзы, но когда такая торговля появилась, неизвестно.
[11] Clark J. G. D. (1965). Traffic in Stone Axe and Adze Blades. Economic History Review. Vol. XVIII. 1.
[12] Renfrew C., Dixon J.E., Cann J.R. (1966). Obsidian and Early Cultural Contact in the Near East. The Prehistoric Society. No. 2. Р. 30–72.
[13] См., например: Shackley M.S. Obsidian: geology and archaeology in the North American Southwest, Tucson, University of Arizona Press, 2005.
[14] Dalton G. (1961) Economic Theory and Primitive Society, Bobbs-Merrill reprint series in the social sciences, Dalton G. (1977) Economic Anthropology. American Behavioral Scientist. Vol. 20 (5). P. 635–656.
[15] Честно говоря, ученые говорят не «по существу», а «субстантивно», да и делятся на «формалистов» и «субстантивистов». Но стоит ли нам углубляться в научные разборки?
[16] Pires G.N. (2019) Marx and history: the limits of ‘radical change’ thesis Acta Scientiarum. Human and Social Sciences, Vol. 41. P. 1–9. Разумеется, как ученого-экономиста, а не как политика.
[17] Barnett H.G. (1938) The Nature of the Potlatch, American Anthropologist, New Series, Vol. 40, No. 3. Р. 349–358
[18] Mauss M. (1967) The Gift: Forms and Functions of Exchange in Archaic Societies, Norton Library
[19] Horan R.D., Bulte E., Shogren J.F. (2005) How trade saved humanity from biological exclusion: an economic theory of Neanderthal extinction, Journal of Economic Behavior & Organization, Elsevier, Vol. 58, No. 1. P. 1–29
[20] Oka R. Kusimba C.M. (2008) The Archaeology of Trading Systems, Part 1: Towards a New Trade Synthesis, Journal of Archaeological Research, Vol. 16. P. 339–395. DOI 10.1007/s10814-008-9023-5
[21] Horan R.D., Bulte E., Shogren J.F. (2005). How Trade Saved Humanity from Biological Exclusion: An Economic Theory of Neanderthal Extinction, Journal of Economic Behavior & Organization, Vol. 58, №1. P. 1–29

Ю.П. Воронов, кандидат экономических наук, член редколлегии журнала «ЭКО»