Его имя обросло легендами ещё при жизни, и было известно сотням бойцов, как Красной армии, так и Вермахта. Он был командиром знаменитой береговой батареи, которая двумя выстрелами остановила морскую вражескую эскадру и надолго стала настоящим кошмаром для кораблей противника.

Как истинный офицер, он отказался эвакуироваться вместе с высшим командованием и остался на окружённой врагом территории бок о бок со своими обречёнными на смерть моряками.

Гестаповские военные инженеры признали его профессионалом в морской артиллерии и предложили возглавить одну из самых престижных береговых батарей на Ла-Манше, но он не нарушил свою присягу и отказался.

Пройдя через жестокие пытки и казнь, он стал символом непокорности и непобедимости, навсегда оставшись в памяти «ледяным комбатом».

Александр Моисеевич Стебель родился в 1906 в г. Киеве. Семья была небогатой, и маленький Саша уже с семи лет начал помогать матери зарабатывать на хлеб. Со временем Александр устроился работать на крупный, известный всему городу, завод «Большевик» (прежнее название – «завод Гретера и Криванека»), где встретил свою судьбу – чернявую и большеглазую девушку Лиду Степуру, на которой и женился.

После окончания обязательной срочной службы Александр Моисеевич решил стать военным и поступил в Училище береговой обороны Военно-морских сил РККА (Рабоче-Крестьянской Красной армии) в Севастополе.

Там готовили командиров и техников по разным специальностям: артиллеристов-зенитчиков, химиков, пиротехников, Александр Стебель выбрал специальность «артиллериста главного калибра для кораблей и береговых батарей». После трёх лет обучения получил звание лейтенанта и назначение на новое место военной службы – на Краснознамённый Балтийский флот, на суровый Моонзундский архипелаг.

На северо-западе Эстонии, у выхода из Финского залива в Балтийское море, раскинулись почти тысяча островов. Крупнейшие из них – Эзель (ныне Сааремаа), Даго (Хийумаа), Моон (Муху), Вормс (Вормсе). С севера на юг они тянутся на 150 км, а с востока на запад – на 110 км. Это и есть Моонзундский архипелаг.

На протяжении всей своей истории, а особенно во времена Первой и Второй мировых войн, архипелаг имел стратегическое значение, т.к. прикрывал морские подступы к Таллинну, Риге, Ленинграду (ныне Санкт-Петербург) и вход в Финский и Рижский заливы.

В октябре 1939 г. капитана Стебеля перевели на о. Эзель и назначили командиром строящейся 315-й башенной береговой батареи (ББ № 315), которая до сих пор носит его имя.

Знаменитая на весь Моондзундский архипелаг «Стебелевская» башенная береговая батарея № 315 была заложена 13 мая 1940 г. в лесу, среди топких болот, на мысе Церель (Сааре) на южной оконечности п-ва Сырве о. Эзель.

Это была одна из мощнейших на Балтике и новейших на флоте артиллерийских береговых батарей. Эта военно-морская крепость состояла из двух 180-мм двухорудийных башенных установок МБ-2-180, командного и запасного пунктов командира батареи (вынесенного почти на берег моря), двух котелен на дизтопливе, оборонных дотов и огневых позиций двух зенитных батарей 76-мм пушек.

Рядом с командным пунктом располагались мачты антенны радиостанции и дальномерная вышка.

Всё «хозяйство» батареи было спрятано глубоко под землёй. Три этажа этой крепости опускались на глубину 12м. В самом низу на третьем (-3) этаже размещались погреба для пороховых зарядов.

На втором (-2) этаже находилось снарядные отделения, а на поверхность выходили только две башни с длинными стволами. 275-тонная башня вращалась на 360 градусов и могла вести огонь вокруг, на расстояние около 37 км. Скорострельность – 4-5 выстрелов в минуту на ствол.

Таким образом, за пять минут боя батарея могла выпустить до 100 снарядов. Каждый бронебойный снаряд (весом 97 кг) нёс в себе 8 кг взрывчатого вещества. В районе цели создавалось сплошное поле снарядных осколков, которые сохраняли уничтожающее действие в радиусе около 500м.

В то же время мощная броня двух башен обеспечивала полную безопасность артиллеристам от вражеских налетов, ведь ни одна авиационная или артиллерийская бомба не могли достичь перекрытия нижнего этажа. Это был непобедимый мощный артиллерийский комплекс, до сих пор непревзойденный ни по одному из своих параметров!

Понимая, что немецкие специалисты сделают всё, чтобы обнаружить диспозицию батареи, Александр Моисеевич предложил построить ещё одну артиллерийскую установку – фальшивую и расположить её рядом со «стебелевской» крепостью.

Все бойцы-балтийцы готовились к войне с гитлеровской Германией, однако пришла она на острова всё равно внезапно... Начиная с 22 июня 1941г., каждый день вдоль линии берега летали немецкие лётчики-разведчики, которые фиксировали дислокацию боевых точек Красной армии, и бомбили их.

Бывали дни, когда вражеские лётчики сбрасывали на «стебелевскую» батарею по триста – пятьсот бомб. Однако это мало беспокоило капитана Стебеля, ведь мощная броня двух башен могла обезопасить артиллеристов от любых авиационных бомб.

Немецкие войска группы «Nord» быстро продвигались вглубь материковой части Прибалтики. За десять дней боёв они овладели Лиепаей, Ригой, Вильнюсом, Минском.

Уже на 8 июля 1941 г. вся территория Латвии была полностью оккупирована немцами. Гитлеровцы поставили себе целью отрезать о. Эзель от материка и полностью перекрыть единственную переправу, по которой бойцам доставляли снаряды и другое оружие.

Вход в Рижский залив через Ирбенский пролив защищала батарея капитана Стебеля.

Свой боевой путь ББ № 315 начала в первых числах июля, однако слава о ней пошла после боя в ночь с 12 на 13 июля 1941 г. Это было «боевое крещение» всех артиллеристов Береговой обороны Балтийского района (БОБР), однако первые и важнейшие выстрелы сделали именно бойцы капитана Стебеля.

Воздушная разведка доложила командованию Береговой обороны Балтийского района о приближении к Ирбенскому проливу 48 вражеских вымпелов – военных кораблей, транспорта и мелких судов. Это шёл конвой противника под охраной восьми миноносцев, трех сторожевых кораблей и большого количества сторожевых и торпедных катеров.

С воздуха его прикрывало звено «мессершмиттов»-истребителей. Конвой вплотную приблизился к Курляндскому берегу (ныне западная территория Латвии) – противоположной стороны Рижского залива, надеясь пройти Ирбенский пролив под прикрытием немецких береговых батарей, недавно установленных на занятом побережье.

По всему п-ву Сырве, в том числе на ББ № 315, прозвучал сигнал тревоги ... Обычно спокойный капитан Стебель нервничал, ведь с его командного пункта противоположный латвийский берег был почти невидимым. Через оптические приборы можно было заметить только жидкую полосу леса.

Именно такой плохой видимостью и пытался воспользоваться противник, чтобы перевезти из Германии в Ригу оружие, танки, артиллерию, горючее, снаряжение и пехотные части для группы армий «Nord».

Александр Моисеевич хорошо понимал, что одна его батарея не сможет задержать такое количество кораблей. К тому же, катера противника действовали довольно осмотрительно: как только транспорты входили в пролив, они их быстро прикрывали плотной дымовой завесой.

Понимал он и то, что права на ошибку у командира нет, а решение нужно принимать быстро. Счёт шел на секунды ...

Первые два снаряда «пошли» на пристрелку, а следующие метко попали в цель: один – в крейсер, который следовал первым, второй – в эсминец, замыкавший строй. Два транспорта с войсками и оружием пошли на дно и перекрыли путь всей эскадре, которая оказалась в ловушке.

Однако радоваться было рано, т.к. оставались более 40 кораблей, которые тянулись по Ирбенскому проливу.

«Мы стреляли долго, – вспоминал командир второй башни ББ № 315 А.М. Шаповалов. – Стволы орудий накалились настолько, что можно было зажечь спичку, которую подносили к ним. От выстрелов горела маскировка батареи, тлели верхушки сосен. Последние залпы делали без «продувки» и башня наполнилась пороховыми газами. Температура в блоке достигла + 50С».

После точных выстрелов пушек капитана Стебеля немецкие миноносцы открыли огонь по батарее ..., но фальшивой. Через несколько минут со стороны моря появились 9 «юнкерсов» – немецких бомбардировщиков. Они летели треугольником низко над землёй по три в каждом звене и сбрасывали бомбы по всей вероятной площади расположения береговой батареи.

Несколько снарядов упали в район настоящей огневой позиции, однако команде удалось хитрыми действиями отвлечь противника на вторую установку – ложную. Немецкие летчики «поймали» огонь этой «батареи» и направили свой удар на фальшивую огневую точку, на которую ровно полчаса сбрасывали бомбы.

От грохота все оглохли. Короткая передышка для батарейцев наступила тогда, когда в бой вступили торпедные катера Краснознаменного Балтийского флота и советские самолеты-бомбардировщики. В результате комбинированной атаки 12 – 13 июля 1941г. 4 нацистских корабля были потоплены, а 12 других получили значительные повреждения. Эскадра не прошла.

После этого боя об Александре Стебеле начали слагать легенды, а бомбардировщики с черными крестами каждый день целенаправленно пытались «уничтожить» батарею № 315. Через несколько дней после боя 12 – 13 июля 1941г., капитана Стебеля наградили орденом «Красного Знамени». Однако ни Александр Моисеевич, ни его семья эту награду так и не получили.

В один из сентябрьских дней в тыл ББ № 315 приблизились немецкие корабли, которые сопровождали транспорты с солдатами. Стало понятно, что гитлеровцы стремятся отрезать «стебелевскую» батарею от других советских войск на острове.

В результате боя три вражеских транспорта ушли на дно, и враг был отброшен от южной стороны о. Эзель. Однако нацистам удалось высадить десант на другом участке – на восточном побережье острова, где уже несколько дней шли кровопролитные бои.

Положение защитников было крайне тяжёлым. После того, как в начале июля гитлеровцы захватили Ригу, а 28 августа советские войска оставили Таллинн – главную военно-морскую базу Краснознаменного Балтийского флота, линия германо-советского фронта отошла от Моонзунда на 400 км, а это означало, что гарнизон островов архипелага (около 24 тыс. человек) оказался в глубоком вражеском тылу. 7 сентября противнику удалось высадиться и захватить о. Вормсе.

После этого началась последняя грандиозная и трагическая битва за острова архипелага, каждый день которой навсегда отпечатался в памяти бойцов-моонзундцев.

Участник тех событий Иван Яковлевич Двойных позже записал в своем дневнике об этих днях: «Немцы считали, что после высадки их десанта моральные качества бойцов Красной армии упадут, а отсутствие связи с «большой землей» приведет к капитуляции защитников. Однако они просчитались. Гарнизон оборонялся почти два месяца. Офицеры, солдаты и матросы, часто не имея патронов, штыковыми атаками отвергали вооруженных гитлеровцев».

22 сентября нацисты все же смогли выйти в тыл батареи Стебеля. Тогда капитан приказал развернуть пушки 315-й на 180 градусов и бить по врагу на суше. Позже командир комендантской роты А. Борисов напишет: «Не ошибусь, если скажу, что мы смогли так долго держаться (две недели) только благодаря батареи капитана Стебеля».

29 сентября на четыре пушки ББ № 315 осталось около двух десятков фугасных и трёх десятков бронебойных снарядов. Огонь приходилось вести по врагу, который находился в тылу батареи, но ББ № 315 продолжала контролировать Ирбенский пролив и защищать последний оплот защитников Моонзунда – п-ов Сырве.

Настал день, когда все снаряды закончились и остался так называемый «НЗ» – неприкосновенный запас, однако он предназначался не для врага ...

Высшее командование ВМФ понимало, что удержать весь Моонзундский архипелаг проблематично, ведь он уже был полностью отрезан от основных сил на материке. Остатки воинских гарнизонов, защищавших о. Эзель, вместе с командованием БОБРа, были фактически прижаты к воде у самого края п-ва Сырве. В арсенале бойцов оставались личное оружие и гранаты. Отступать некуда, помощи ждать неоткуда.

Было принято решение срочно эвакуировать руководство БОБРа и часть бойцов-эзелевцев на другой остров – Даго и там продолжать бои.

Впрочем, эвакуационных средств на всех не хватало. Александру Стебелю, как одному из лучших военных специалистов береговой артиллерии, настойчиво предлагали (даже приказывали) эвакуироваться первым этапом вместе с командованием БОБРа, оставив своих бойцов.

Аргументы указывались весомые: во-первых, ББ № 315 всё равно нечем стрелять; во-вторых, такие профессионалы сейчас крайне необходимы на других участках фронта; в-третьих, моряков-батарейцев обязательно эвакуируют, но вторым этапом.

На все эти пункты Александр Моисеевич ответил одним предложением: «Вместе со своими бойцами я сюда приехал, вместе мы строили батарею, вместе и уйдем отсюда ...».

Хорошо понимая, что всех их ожидает, капитан Стебель отказался эвакуироваться и оставить своих подчинённых.

По веским причинам к окруженным защитникам о. Эзель не смогли долететь на помощь самолёты. Единственным транспортом, который мог бы перевезти и спасти бойцов, оставались корабли.

В ночь с 3 на 4 октября 1941г. командование БОБРа и небольшое количество раненых (всего 170 человек) были эвакуированы с окружённой гитлеровцами земли.

На каждый борт четырёх торпедных катеров, кроме команды, могли взять по 15 человек. Однако перевезти старались максимум бойцов, поэтому запускали по 40 – 45 человек на катер. Но всех «эзелевцев» всё равно не смогли забрать. Бойцов, оставшихся на острове, обещали эвакуировать следующим этапом.

С 4 на 5 октября у маяка Сырве начали собираться воины оставленных подразделений гарнизона. Среди них было много ходячих раненых. Все ждали возвращения обещанного транспорта с о. Даго, однако торпедные катера не смогли вернуться к окружённым.

Ночью бой прекратился. Вражеские корабли время от времени продолжали обстреливать остров, однако батарея Стебеля на этот раз не отвечала. Артиллеристы хранили боезапас для решающего дневного боя ...

Капитан Стебель собрал матросов на последнее построение и предложил бойцам попробовать до рассвета маленькими группами переправиться на плотах и шлюпках через Ирбен. Это была единственная возможность вырваться из окружения и не попасть в плен.

По приказу советского командования ББ № 315, как и другие пушечные комплексы, надлежало взорвать, чтобы она не досталась врагу. Забив артиллерийские стволы камнями, землей и деревом, бойцы взорвали пушки, а затем уничтожили дальномер, стереотрубы и все остальные оптические приборы.

Для окончательной уверенности в том, что ББ № 315 никто не сможет восстановить, капитан Стебель приказал дополнительно затопить артиллерийские блоки батареи. То, что не смогли сделать немцы, которые отчаянно пытались уничтожить «стебелевскую» береговую батарею, сделали сами моряки ...

Как настоящий капитан остаётся на тонущем судне, так и Александр Моисеевич не покинул ББ № 315, он с несколькими моряками-артиллеристами остался у пушек батареи, чтобы принять последний бой.

Условия, в которых оказались батарейцы, противоречили всем писаным и неписаным правилам войны.

Старый рыбак Юлиус Клаус, ставший свидетелем тех боёв, после войны рассказал: «Здесь такое было, не дай Бог. Горели и земля, и море. Бой на самой батареи длился несколько суток. Немцы уже оседлали башни и начали резать автогеном стволы пушек, а моряки всё стреляли... Они не хотели сдаваться в плен, сражались с гитлеровцами под землей, а потом, когда кончились патроны, открыли кингстоны и через запасной ход выбрались на поверхность».

Капитан Стебель вместе с несколькими артиллеристами в рукопашном бою до конца сражался на обломках батареи, однако раненым был взят в плен и отправлен с другими моряками-моонзундцямы в шталаг № 351 в г. Валга (Валки), одна часть которого принадлежала Эстонии, а другая – Латвии.

Захватив 315-ю башенную береговую батарею, гитлеровцы решили её восстановить. Однако сколько они не пытались это сделать, успеха не достигли. Вода стояла в разрушенных подземных блоках, и никакие насосы не могли справиться с натиском моря.

Через несколько месяцев нацисты каким-то образом узнали, что командир батареи, наводившей ужас на их корабли, находится среди военнопленных. Им особенно заинтересовались офицеры гестапо ...

Пленные моряки с «315-й» любой ценой пытались спасти своего «Батю» – капитана Стебеля, т.к. знали, что ожидает офицера советской армии в плену. Раненого Александра Моисеевича переодели в форму красноармейца, а если капитана узнавали вновь прибывшие пленные, то быстро отводили последних от него и объясняли ситуацию.

На Стебеля указали «кайселиты» (эстонские националисты)... Капитан вышел из строя пленных и направился к яме, у которой уже стояли несколько босых людей, ожидавших расстрела. Александр Моисеевич спокойно сел на землю и начал стягивать с себя сапоги, готовясь к смерти. Однако неожиданно подбежал немецкий офицер, затряс головой и приказал солдатам увести Стебеля.

Вечером капитан вернулся в барак и сообщил, что немцы хотят отремонтировать батарею. «Пусть попробуют, для этого им придётся выкачать всё Балтийское море», – эти слова Стебеля, ставшие позже «крылатыми», будут передаваться моряками из уст в уста в лагере Валга и останутся в памяти многих людей.

Александр Моисеевич знал, насколько сокрушительным может стать его артиллерийское оружие для Красной армии, поэтому и отказался сотрудничать с врагом.

Немецкое командование, понимая, каким авторитетом и уважением пользуется капитан ББ № 315 среди краснофлотцев, любым способом пыталось «перетянуть» Стебеля на свою сторону. Гитлеровцы предложили ему принять командование над другой батареей, располагавшейся на Ла-Манше и направленной против англичан и американцев, а не русских людей, кроме того обещали чины, ордена, деньги.

Но все предложения капитан также отверг. Тогда с допросов его стали приводить окровавленного и избитого.

Бывший защитник Моонзунда Григорий Александров, который находился вместе со Стебелем в одном концлагере, вспоминал: «Всему лагерю было известно, что немцы предлагали Стебелю восстановить уничтоженные им батареи. Гитлеровцы вывезли капитана куда-то, а через неделю вернули избитым и измученным до последней степени. Он лежал на нарах и товарищи приносили ему, кто что мог: один – кусок хлеба, второй – замшелую, но всё же съедобную головку свеклы. Один раз нас (пленных) выстроили на плацу, на середину которого вывели Стебеля. На глазах у всех присутствующих над ним начали издеваться – беспощадно бить палками. А потом снова предлагали служить «великой Германии».

Через некоторое время Александра Моисеевича отправили в Рижскую цитадель – в центральную городскую тюрьму, где надзирателем одного из лагерных блоков был латыш Петерис Гайлитис. Именно он стал свидетелем последних дней жизни Стебеля. П. Гайлитис рассказал, что 14 января 1943 г., гитлеровцы, убеждённые в невозможности подчинить капитана, вывели его обнажённого на улицу в мороз, привязали веревками к столбу и начали поливать холодной водой из шланга.

Такая пытка продолжалась до тех пор, пока тело командира ББ № 315 не превратилось в сплошной лёд.

Для запугивания других заключенных, «Ледяного» комбата держали во дворе тюрьмы несколько суток, однако сами палачи не могли спокойно проходить мимо. Даже мёртвый, капитан смеялся над ними...

Популярность командира береговой батареи № 315 Александра Моисеевича Стебеля была настолько значительной, что и через десятки лет после упомянутых событий участники обороны Балтики писали о нём в своих воспоминаниях. О капитане рассказывали даже те моряки и красноармейцы, которые с ним лично не служили и никогда его не видели.

Надеемся, что история жизни знаменитого киевлянина, инженера-артиллериста, капитана Стебеля не оставит в стороне нынешнее украинское общество, ведь страна должна знать как современных, так и прошлых своих Героев.

Татьяна Пшеничная, ст. научный сотрудник Национального музея истории Украины во Второй мировой войне. Мемориальный комплекс