Когда я вспоминаю о Ломоносове, мне всегда приходит одна и та же мысль в голову. Как повезло этому помору, крестьянскому сыну! Нет, — он, конечно, оправдал, тысячу раз оправдал своё везение. Но всё-таки…

Если бы все эти бессчётные миллионы российских, украинских, узбекских, индийских и прочих крестьян не были столь задавлены тяжким рутинным трудом, согнуты феодальным гнётом, обобраны вельможами и царями, — сколько из них выделилось бы гениев! Как бы, с их помощью, рванулась вперёд земная цивилизация! Да мы бы уже, наверное, не то что на Марсе, на планетах Альфы Центавра строили бы города…

Но, как писали классики, вернёмся к нашему герою. Что он, собственно, сделал?

Куда проще перечислить те области науки, техники и культуры, к которым сын рыбака Василия Ломоносова из деревни Мишанинской Куростровской волости (Архангельская губерния) НЕ имел бы прикосновенности. Потрудился, можно сказать, за целую российскую Академию Наук, коей пребывал знаменитейшим академиком…

Вырос будущий учёный на Белом море, возмужал в походах с отцом на баркасе до Соловецких островов. Наверное, отсюда — твёрдая воля, смелость, решительность… Однако после того, как сбежал из родной деревни, получил московское, а затем и немецкое образование (диплом привёз вместе с женой Елизаветой-Христиной, дочерью марбургского пивовара Цильха), — занялся вопросами сугубо земными.

Великий наш геолог и почвовед Василий Докучаев, ссылаясь на другого крупного учёного, написал в 1901 году:

«На днях проф. Вернадский получил поручение от Московского университета разобрать сочинения Ломоносова, и я с удивлением узнал от проф. Вернадского, что Ломоносов давно уже изложил в своих сочинениях ту теорию, за защиту которой я получил докторскую степень, и изложил, надо признаться, шире и более обобщающим образом…».

Имелась в виду теория происхождения чернозёмов.

Ещё более значительна его молекулярно-кинетическая теория тепла. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что она опередила на века все тогдашние представления и, фактически, заложила основы современной атомной физики. Именно Ломоносов впервые назвал атом «шарообразным и вращающимся»…

Михаила Васильевича можно также смело назвать отцом физической химии. Его коллега по Академии, математик Леонард Эйлер, сообщал восторженно, что Ломоносов «пишет о материях физических и химических весьма нужных, которые по ныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди, что он учинил с таким успехом, что я совершенно уверен в справедливости его изъяснений. При сем случае г. Ломоносову должен отдать справедливость, что имеет превосходное дарование для изъяснения физических и химических явлений…»

Кстати, физхимия сослужила тогда нашему герою, да и всей России, службу немаловажную. Невольно вспоминаешь Леонардо да Винчи, с его научно-художественной универсальностью, читая о том, как Ломоносов на основании своих опытов впервые в отечестве научился варить стекло разных цветов — и сам делал мозаики из цветных смальт, в том числе знаменитый мозаичный портрет Петра Великого. То есть, был ещё и полноценным художником.

Астрономия? Пожалуйста. 26 мая 1761 года, наблюдая прохождение Венеры по солнечному диску, Ломоносов первым из наблюдателей обнаружил наличие у неё атмосферы.

А как, собственно, он вёл свои наблюдения? Да это очень просто, если ты создатель отечественной оптики!

Собственная конструкция зеркального телескопа; прибор «для сгущения света», названный им «ночезрительной трубой» и дающий возможность «различать в ночное время скалы и корабли»; оптический батоскоп — «инструмент, которым бы много глубже видеть можно дно в реках и в море, нежели как видим просто»; горизонтоскоп — большой перископ с механизмом для горизонтального обзора местности… Ну и, между прочим, прибор для качественного определения вязкости жидкостей — вискозиметр!..

Атмосферное электричество? Милости просим. 26 ноября 1753 года Ломоносовым сделан в Академии Наук большой доклад — «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих». Подобного обобщения мировая наука до той поры не знала. На практике же была построена «громовая машина», метавшая искусственные молнии.

Мы тут вспоминали Леонардо да Винчи, создавшего первую в истории конструкцию летательного аппарата тяжелее воздуха. Но вот из протокола конференции Академии Наук (1754, июля 1): «Высокопочтенный советник Ломоносов показал изобретённую им машину, называемую им аэродромической [воздухобежной], которая должна употребляться для того, чтобы с помощью крыльев, движимых горизонтально в различных направлениях силой пружины, какой обычно снабжаются часы, нажимать воздух [отбрасывать его вниз], отчего машина будет подниматься в верхние слои воздуха…». С проектом Леонардо эта машина — по сути, прообраз вертолёта — не имеет ничего общего.

Бегло коснёмся того факта, что Михаил Васильевич был инициатором создания первого в России географического атласа, работал над теорией движения льдов в Арктике (вот когда он вернулся к родному полярному морю!) и… ввёл в мировой обиход понятие «экономическая география». Можно устать от одного перечисления.

Ломоносов одним из первых подчеркнул, что охрана здоровья населения, в том числе безопасности труда — дело государства. (Это было реализовано лишь после 1917 года — и почти утеряно после 1991 года).

Позаботился о красоте и правильности русского языка, выработал правила риторики («науки о всякой предложенной материи красно говорить и писать»), написал учебник «Российская грамматика».

Был он и незаурядным поэтом, чей вклад в развитие литературы высоко ценил Александр Радищев:

«Слово твоё, живущее присно и во веки в творениях твоих, слово Российского племени, тобою в языке нашем обновлённое, прелетит во устах народных за необозримый горизонт столетий…»

А вот и оценка ломоносовской поэзии другим Александром, Пушкиным:

«Слог его, ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным».

Иные строки его стали буквально крылатыми. Говорим иногда — «науки юношей питают»? (От невежества ещё искажают цитату: «надежды юношей питают»). А ведь это сочинил Ломоносов!

Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде:
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покое сладки и в труде.

Мало того: не только сам писал стихи сын архангельского помора, но и переводил поэзию Анакреона и Горация, досконально изучив латынь и древнегреческий!..

Сегодня, холуйствуя перед американской «культурой», новоявленные языкотворцы насилуют русский язык, заставляя нас говорить «креативность» вместо «творчество», «кастинг» вместо «кинопробы», «дедлайн» вместо «предел», грубо навязывая нам совершенно неорганичные словеса типа «челлендж» или «чирлидер»...

Михаил Васильевич руководствовался другим — практикой обожаемого им государя Петра Алексеевича. Появился русский флот? Не грех, чтобы не высасывать термины из пальца, перенять готовые немецкие и голландские: «шкипер», «рея», «ватерлиния»… А, если есть отечественный аналог, то именно его и оставить!

Даже при Петре никому не приходило в голову называть кузнеца «шмидтом»… Введя российскую науку в мировой интеллектуальный контекст, Ломоносов поступил по-петровски, обогатив русский язык словами, который до тех пор соответствий в этом языке не имели: атмосфера, микроскоп, минус, полюс, формула, горизонт, диаметр, радиус, барометр, пропорция, оптика… наконец, материя!

Кто он ещё? Серьёзный историк, яростно споривший с «немецкой» ( ныне подтверждённой археологами) теорией о том, что первое русское государство учредили варяги-шведы. Автор удивительно демократичной модели всенародного образования. Творец первоначального проекта Московского университета…

«Некоторые спрашивают, ежели-де на планетах есть живущие нам подобные люди, то какой они веры? Проповедано ли им евангелие? Крещены ли они в веру Христову? Сим даётся ответ вопросный…».

Остановимся на этой фразе героя, чтобы не назвать, мимоходом, Михаила Васильевича Ломоносова ещё и предтечей научной фантастики.

…Он был и невероятно могуч физически, однажды избил и скрутил троих напавших на него здоровенных пьяных матросов (ещё и раздел, и одежду их унёс в узелке, чтобы таким образом наказать вредителей)…

Но ушёл учёный из нашего мира 53-х лет от роду. Должно быть, и такая телесная основа не выдержала напряжения, посильного скорее для божества, чем для человека. Или, по крайней мере, для титана из эллинских мифов.

Александр Суханов