Кто не знает ничего про экономику, готов согласиться с тем, что внутри неё кто-то ворует, а другие согласны с этим, страдают и платят. Другие считают, что экономика – это склад, куда одни сдают то, что произвели, а другие получают из этого склада то, что им нужно за деньги.

Увы, неверно, ни то, ни другое. Экономика устроена красивее, в ней много чудес, и одно из них – получение денег из пустого места, из ничего. Расскажу о нескольких таких чудесах, хотя их заметно больше.

Причём нужно заранее предупредить читателя о том, что как магия может быть белой и чёрной, так и экономические чудеса имеют светлую и тёмную стороны.

Займёмся сначала чудесами светлой стороны.

Задача о маяке

Первым чудом, несомненно, считается задача о маяке, введенная в преподавание и в обсуждения Полом Самуэльсоном, нобелевским лауреатом по экономике и автором самого известного в мире экономического учебника для студентов.

Задача ставится так. Построен маяк и он приносит пользу тем, что проходящие мимо корабли не садятся на мели и рифы. Содержание маяка не зависит от количества этих кораблей. И это значит, что чем больше кораблей пройдёт, тем больше пользы принесёт маяк. Но затраты на содержание маяка не нужно будет увеличивать, они постоянны. Как же получается эта выгода из ничего?

Здесь, я, конечно, оставляю в стороне вопрос, как эту выгоду превратить в деньги. Для простоты будем считать, что с каждого корабля всегда берут одни и те же деньги на содержание маяка. Хотя когда в древности начинали строить маяки, сбор денег с кораблей на их содержание был очень замысловатым.

Маяк – крайний и самый наглядный пример, поэтому он и попал в учебники. Но возьмём случай поближе. В метро почти половина затрат не зависит от того, сколько поездов пропустит оно за сутки. Нужно содержать станции, эскалаторы, освещать их даже для пары пассажиров. Это – постоянные расходы.

Чем больше пассажиров метро, тем на большее количество купленных билетов распределяются эти постоянные расходы. Поднимемся из метро к железной дороге. Там доля постоянных расходов поменьше, около трети. Но правило сохраняется – чем больше пассажиров, тем лучше используются эти постоянные расходы.

Можно подумать, что получать деньги из ничего, равно как и терять их, относится только к транспорту. Но нет, зайдём в кинозал и оглядимся. Если в зале всего несколько зрителей, то это означает, что на каждый купленный ими билет приходится очень много затрат. В частности, они должны заплатить и за тех, кого в зале нет. Ведь содержание кинотеатра практически не зависит от того, сколько зрителей в зале.

Поэтому когда директор кинотеатра угадывает спрос, когда зрителям показывают популярный фильм и зрительный зал заполнен, тогда и появляются деньги из ничего. Ведь в расчётах при создании кинотеатра ориентировались на заполнение не более половины зала, а тут – подарок от авторов интересного фильма.

Когда строят гостиницы, обычно рассчитывают на то, что постоянно занято будет 65% номеров. А если в городе какое-то важное мероприятие, конференция или фестиваль, то все номера заполнены, и появляются деньги, на которые владельцы гостиницы не рассчитывали. Деньги из ничего. Спасибо организаторам фестиваля или конференции.

Заметим, что задача о маяке – транспортная. В учебники из многих транспортных задач она попала вследствие своей наглядности. Но то же самое происходит во всех видах транспорта. У железных дорог мира в среднем примерно треть расходов – постоянные. Независимо от того, часто или редко ходят поезда, всё равно приходится платить за содержание путей, платформ и вокзалов, чистить пути, отапливать вокзалы и депо.

У метро доля постоянных расходов ещё больше – около 40%. Затраты на содержание дорог покрываются из транспортного налога, но чем меньше автомобилей, тем меньше этих налоговых поступлений. Вот и получается, что чем больше ездят, чем больше перевозят грузов, тем больше доходы. Постоянные расходы распределяются на большее число пассажиров, на более значительные объёмы грузов.  

Курица и яйцо

Ещё один пример из классического учебника по экономике. Снесла курочка яичко, спрашивается, сколько (отдельно) стоит желток и белок.

Шуткой такой вопрос кажется только поначалу. Все предприятия в экономике производят сразу несколько продуктов. Электростанция, работающая на угле, кроме электричества производит тепло и золу. От швейного производства остаются лоскутки ткани. Когда лес рубят, щепки летят и так далее.

Но остановимся на примере угольной электроэнергетики. При сжигании угля получается тепло и электроэнергия. Примерно 100 лет тому назад придуман специальный метод разнесения затрат на одно и другое. Метод условный, ведь уголь расходуется одновременно и на тепло, и на электричество. В общем случае проблема неразрешима, существуют лишь два принципиальных подхода.

Первый из них – распределять затраты так, чтобы выпускаемые виды продукции были одинаково выгодными. Всё это допустимо в пределах международных правил бухгалтерского учёта.

Второй способ – вычислить оптимальный режим работы оборудования, при котором производится соответствующий набор продукции или услуг. Например, на электростанции при оптимальной работе (с точки зрения физической эффективности работы котлов) получается выпуск в определённом соотношении тепла и электроэнергии.

А если потребители (спрос на рынке) требуют другого соотношения, то они должны оплачивать вынужденное отклонение от оптимального режима. Зимой – за повышенную потребность в тепле, летом – за желание получить электроэнергию без сопровождающего её тепла.

Первый способ используется, преимущественно, в штучном производстве, второй – в аппаратурном, непрерывном. И давайте обсудим, что здесь происходит с денежными потоками. В обоих способах наши платежи идут не за предоставляемую услугу или за товар. Кстати, считать ли за товар энергию, тепловую и электрическую, насчёт этого ещё точно не договорились. В мире где-то её считают услугой, а где-то – товаром.

Ещё менее денежные потоки связаны с теплом и электроэнергией, если не применяется ни первый, ни второй способ. Летом мы платим за тепло, которое нам не нужно, а зимой – за электроэнергию, вырабатываемую не для нас, а из-за того, что при выработке тепловой энергии электроэнергия все равно получается.

Магазин у дома и супермаркет торговой сети

Выйдем из кинотеатра и дойдём до любого магазина. Пусть это будет небольшой магазин рядом с вашим домом. Если внимательно понаблюдать за ценами, то можно заметить, что цены в магазине у дома обычно выше, чем в крупном магазине. Причин этому несколько. Но главная причина состоит в том, что покупатель согласен заплатить чуть побольше, чем тащиться в дальний магазин, где цены ниже.

Благодаря этому желанию появляются деньги, как бы из ничего. Их можно расценивать как услугу доставки товара ближе к дому. Но такая доставка никем не заказывалась. Маленький магазин у дома удобен, покупатель доплачивает за удобство, которое каждый отдельный человек понимает, а для экономики в целом оно неосязаемо.

Из сказанного кажется, что если в крупном супермаркете цены ниже, то там не следует ожидать появления денег из ничего. Как бы не так! Если в магазине разнообразие товаров, много полок, взгляд покупателя скользит по ним, пока не найдётся нужный товар. И все поставщики этих товаров в супермаркет готовы бороться за то, чтобы этот взгляд остановился именно на их товаре.

Уговоры владельца или директора супермаркета, чтобы твой товар был выставлен на видном месте, не срабатывают. Нужно платить. И вот появились деньги, которые поставщик платит за право появления своего товара на самом видном для покупателя месте на полке. Для супермаркета это – деньги из ничего. Ему всё равно, где стоит товар того или иного поставщика, лишь бы продажи шли быстрее.

Поведение покупателя в супермаркете исследовано очень хорошо. Результаты таких исследований позволяют торговой сети получать дополнительные доходы.

Понятно, что расположение товара на полках, находящихся на уровне глаз человека среднего роста, – это преимущество, а товары, расположенные высоко или ближе к полу, имеют меньшую вероятность встретиться со взглядом покупателя.

Но есть и много загадочного. Известно, например, что при входе в магазин большинство покупателей непроизвольно смотрят влево и немного вниз. Это показывают камеры видеонаблюдения. Значит, если место этого первого взгляда выгодно, то за помещение товара на него можно брать деньги с поставщика. Таким образом, магазин ещё ничего не продал, а уже заработал.

Производство и городское хозяйство

А теперь заглянем на промышленное предприятие. Там тоже есть постоянные расходы, не зависящие от объёмов выпускаемой продукции. Называют их условно-постоянными. Оговорка нужна для того, чтобы помнить: отчасти постоянные расходы, всё-таки, немножко зависят от объёмов выпуска. Но мы просто не можем оценить это «немножко».

Совершенно очевидно, что зарплата некоторых работников предприятия не связана с объёмами выпускаемой продукции. Охранник на проходной, бухгалтер, уборщица, директор и его секретарша, всех не перечислишь. Они работают независимо от того, сколько продукции произведено на предприятии в текущем месяце или даже в течение года. Это явление названо в экономической науке «экономией на масштабах» или по-английски «increasing returns to scale».

В связи с этим фактом расходы на предприятии делятся на условно-постоянные и переменные. В чём здесь условность? Нельзя в точности провести границу между зарплатой, зависящей от объёмов производства и не зависящей от них. Иногда при оплате кладовщика учитывается объём проходящих через его склад материалов или продукции, но чаще всего ему выплачивают один и тот же оклад.

Мне приходилось встречаться с ситуацией, когда рабочие на линии автоматической фасовки майонеза получали оклад на том основании, что объёмы производства определяются не ими, а скоростью работы линии. Функции этих работников состояли в том, чтобы убирать с конвейера дефектные банки (недолив, перелив, другие нарушения), Они считались просто контролёрами, а не рабочими основного производства.

Высокая доля переменных расходов не всегда является благом. В одном из сибирских городов пришлось менять представление об уборке улиц. Привычным рутинным делом было считать объём вывезенного из города мусора или снега. При этом невозможно было наладить учёт, избавиться от приписок.

Ситуация изменилась, когда муниципалитет прислушался к нашим рекомендациям. Состояли они в том, чтобы компании, которая убирает мусор, платили хорошо, но всегда одну и ту же сумму независимо от выполненного объёма работ. Единственное условие – чтобы в городе было чисто. Если найдётся куча мусора или сугроб – компанию ждут штрафы. И действительно, в городе после введения такого порядка стало чище. Так что нет единого принципа на последовательное сокращение условно-постоянные расходов. Иногда полезно сделать их основными.

Опережение спроса

Спрос на любой товар изменяется во времени. Шубы и школьные тетрадки обычно не нужны летом, а велосипеды и зонтики вряд ли кому понадобятся зимой. Поэтому цены на сезонные товары колеблются в соответствии со спросом на них. Шубы выгоднее покупать летом. Как правило, цены на них снижаются уже перед весной. Ведь продавцов ждёт мёртвый сезон, отсутствие продаж. Просто хранить товар до следующего сезона продаж – дополнительные расходы.

Тот, кто правильно спрогнозировал спрос, тот выгадал и получил (по сравнению с другими) деньги как бы из ничего. Мне довелось несколько лет консультировать фирму, которая торговала запасными частями для мотоциклов. Зимой на мотоциклах ездят мало, осенью их редко кто ремонтирует. Так что прогнозировать нужно было волну весеннего спроса. Её начало каждый год разное и зависит от погоды. Массовые ремонты начинаются и прекращаются в течение двух месяцев. Они ещё не закончились, а некоторые мотоциклисты уже начали ездить. Начинается вторая волна спроса – на обслуживание дорожных аварий.

И вот, если маркетолог фирмы верно спрогнозировал начало первой волны, в ней начинается к этому сроку наполнение магазинов, а если он ещё и угадал переход на вторую волну, то можно товарные запасы, ориентированные на обслуживание весенних ремонтов, сбыть со скидкой самому опасному для фирмы конкуренту. Тогда у него эти запчасти зависнут до следующего сезона. По отношению к конкуренту это немного нечестно, но это – бизнес, ничего личного. Пусть не зевает и следит за рынком.

Здесь, разумеется, вряд ли можно считать, что деньги получены из ничего. Их заработал маркетолог, сработавший как фокусник.

Рычаг

Известна поговорка «деньги к деньгам». Смысл её в том, что если у тебя есть деньги, то при умелом использовании они могут принести ещё больше денег. Деньги, приносящие деньги, называют капиталом. Отсюда и слово «капиталист», то есть это – человек, который не просто богат, а тот, у кого деньги работают.

Деньги как капитал оцениваются совсем по-иному, чем деньги на текущие расходы, например, чем карманные деньги, какие мама или папа дают школьнику поутру. Они воспринимаются не сами по себе, не в предвкушении будущего мороженого или пирожка, а через прогноз того дохода, какой они могут принести. Поэтому сто «хороших» долларов капитала, которые принесут в конце года столько же, то есть еще сотню, отличаются от ста «плохих» долларов, какие могут принести на Новый год только десять долларов.

Разница в полученном доходе – 90 долларов. А разница в необходимом капитале существенно больше. Если у тебя только «плохой» капитал, чтобы с его помощью заработать сто долларов, тебе нужно иметь его в размере 1000 долларов. Разница в доходе 90, а в капитале 900 долларов, в 10 раз больше.

Один мой приятель, врач по специальности, когда я ему рассказал про такую разницу, тут же вспомнил анекдот. В сумасшедшем доме один пациент красит стену, стоя на лестнице. Подходит другой такой же и просит у него лестницу, чтобы заменить перегоревшую лампочку. Пациент-маляр отказывает ему, говорит, что нужно красить наверху, а без лестницы никак. И тогда проситель советует: «А ты за кисточку подержись!».

Я дослушал анекдот и спросил: «А к чему это?». И получил ответ: «А вся экономика, как ты рассказываешь, держится за кисточку, за будущие доходы». Долго потом пришлось обдумывать такой вывод, пока не согласился, наконец, с таким сравнением. Какая-то сумасшедшинка есть в том, что текущий капитал оценивается по будущим доходам. Но это так распространено, что ничего с этим сделать уже нельзя.

Но из-за этой объективно существующей особенности экономика становится только интереснее, а занятия ею – очень увлекательными.

А теперь пора перейти и на темную сторону «денег из ничего». Она связана как раз с финансовым рычагом, когда в надежде на будущие доходы люди забывают об осторожности.

Финансовые пирамиды

Египетские пирамиды известны каждому школьнику, а про финансовые пирамиды разговоров больше среди взрослых. В отличие от предыдущих вполне законных и уважаемых способов получения денег из ничего, финансовые пирамиды считаются нарушением закона. Но знать о них нужно не для того, чтобы применять на практике, а чтобы не попадаться таким мошенникам, современным строителям пирамид.

Первую финансовую пирамиду построил шотландский экономист Джон Ло, работавший на французских королей, понаделавших большой государственный долг. Ло создал компанию «Организация Индий» для освоения реки Миссисипи в Америке. Но основная часть собранных денег шла на погашение внешних долгов Франции. Обещания, что выпущенные ценные бумаги компании будут повышаться в цене, некоторое время сбывались, стоимость их за полгода повысилась в несколько раз. Но потом наступил неизбежный крах.

С тех пор финансовые пирамиды время от времени появляются то в одной, то в другой стране. В США финансовую пирамиду организовал в 1919 году авантюрист Чарльз Понци. С тех пор в американском повседневном обиходе финансовые пирамиды называются «схемами Понци».

Что же придумал Понци? В 1906 году ведущие страны мира согласились на единые почтовые правила, предусматривавшие введение в оборот почтовых купонов с единой для всех стран ценой. Купон можно было вложить в письмо. Получатель не покупал почтовую марку для ответного письма, а получал её в обмен на купон. Письма с оплаченным ответом казались хорошей идеей.

Но началась Первая мировая война, а с ней в Европу пришёл финансовый кризис. Купон, что в европейских странах менялся на одну почтовую марку, в США стал обмениваться на шесть. На этом и решил заработать Чарльз Понци, выпуская векселя, которые, в отличие от купонов, могли обмениваться на реальные деньги, а не только на почтовые марки. Векселя должны были бы приносить прибыль, удваиваться каждые три месяца. Бум закончился на следующий же год. Пирамида рассыпалась, выяснилось, что деньги не вкладывались в почтовые купоны, а прибыль выплачивалась за счёт денег новых инвесторов.

Бум пирамид пришёлся на переходный период к рынку для всех бывших социалистических стран. Все эти пирамиды создавались зарубежными специалистами, и деньги после их краха оседали за рубежом. Последний свежий пример из России – компания Кэшберри, лопнувшая в конце 2018 года. Украдено было «не более» трех миллиардов рублей.

В интернете длительное время была популярна финансовая пирамида NewPro. Её организаторы в России предлагали купить ключ за 99 рублей и привлечь 3 новичков. За это человек получал право купить ключ второго уровня. Всего таких уровней в пирамиде было 28, но последний, самый доходный уровень объективно был недостижим. Знатоки посчитали, что для этого нужно было бы привлечь в пирамиду 20 трлн человек, тогда как на Земле живёт-то всего 6 миллиардов. Есть и другие финансовые интернет пирамиды: SuperProgik, Power MLM, MoneyTrain и другие.

Финансовые пирамиды запрещены в Украине и во многих странах (Канада, Мексика, Германия, Италия, Казахстан, Польша, Россия и другие). В арабских эмиратах и Китае за создание финансовой пирамиды – смертная казнь. Если в стране нет за это прямого наказания, создание финансовых пирамид считается мошенничеством или незаконным предпринимательством. Хотя они и считаются мошенничеством, но для меня создатель пирамиды – такой же вор, что и тот, что вытащил кошелёк из бабушкиной сумки на рынке. Масштабы разве побольше.

Финансовые пирамиды в Украине

Финансовые пирамиды в Украине делятся на те, что одновременно работали и в Украине, и в России, как в советское время, так и после, и на чисто украинские.

Самой знаменитой пирамидой, появившейся вскоре после распада СССР, была, конечно, компания МММ. Про неё уже перестали помнить, как она вернулась в Украину в середине 2000-х годов. В Киеве стали появляться её ларьки, в которых предлагали вложить тысячу гривен под 480% годовых. Доверчивым гражданам обещали скорое приобретение дешёвых квартир, автомобилей и сотовых телефонов. На приманку попались сотни тысяч. Настолько была велика вера в чудо.

По схеме российской МММ было создано в Украине потребительское общество Меркурий. В сильную инфляцию 1990-х Меркурий обещал 8000% годовых. Соблазнило общество 25 тысяч вкладчиков, которые потеряли примерно 25 млн долларов. Пирамиду организовал Семён Юфа, который после банкротства общества уехал в Израиль. Эрика-траст работала в интернете и в 1994 году исчезла с двумя миллионами долларов от 250 тысяч вкладчиков Украины.

Ещё одна пирамида – негосударственный пенсионный фонд Обериг – нанесла ущерб 320 тысячам граждан Украины на 2,8 трлн. гривен. Алькор-траст обокрал около 30 тысяч киевлян на 8 млн долларов. Кий-траст взял от 2500 вкладчиков более трех млн долларов. Руководитель объявлен в розыск, но не пойман. Точно так же не пойман руководитель компании Ксен-траст, укравшей 1050 тыс. долларов. Лионебанк-Украина стартовал в 2007 году и украл 10 млн долларов, обещая вкладчикам 50% годовых.

Из последних событий. В 2016 году СБУ задержала трёх основателей фирмы Helix, подозреваемых в мошенничестве. Житель Хмельницкого Нагута уже был причастен к пирамидам, имеющим отношение к МММ. Helix не имела права заниматься инвестициями в Украине, а потому все деньги попросту присваивались. Компания Helix распространена по всему миру, но она отказывается признать украинскую Helix своей дочерней компанией. Интересна эта компания тем, что вкладчики, которым обещали 240% годовых, переводили деньги через специально созданную платёжную систему за рубеж.

Как распознать, что на вас хотят нажиться?

Когда говорят о взносах и дивидендах больших, чем на банковских вкладах, — это уже повод задуматься. Если предлагается высокая доходность ваших вложений и быстрая их окупаемость. Обеспечить доходность выше 20–30% в год практически невозможно. Поэтому не нужно соблазняться. Окупаемость проекта за несколько месяцев или даже недель говорит о том, что собиратель денег уже знает, куда сбежать. Или требуется «вступительный взнос», вернуть его обратно можно будет только через суд.

Если есть оговорка, что вместо денег допускается погашение долга вам товарами, то можно быть уверенным, что либо товар будет неликвидным, либо цена будет завышена, либо то и другое сразу.

Подозрительной нужно считать и очень активную рекламу, равно как и чрезмерную настойчивость организаторов. Если деньги и усилия тратятся в этом направлении, а не на то, чтобы зарабатывать доходы, очевидно, что организаторам важнее привлекать деньги, чем на них зарабатывать. Точно также и явным свидетельством мошенничества служат призывы привлекать в проект родственников или друзей, да ещё сопровождать их обещаниями за это приплачивать или делать скидки.

К сожалению, понять, работают в данном конкретном случае мошенники или добросовестные предприниматели, не всегда получается. Именно поэтому финансовые пирамиды появляются вновь и вновь, несмотря на миллионы обворованных ими людей. Доверчивость в странах, которые вышли из коммунистического прошлого, была для строителей пирамид подарком.

В этом граждане стран, появившихся на территории бывшего Советского Союза, были очень похожи на африканцев. Не случайно после банкротства пирамиды МММ в России и Украине Сергей Мавроди развернул точно такую же деятельность в Нигерии.

Как на это смотрят экономисты?

Маркс полагал, что деньги из ничего в экономике появляются благодаря тому, что рабочие получают меньше, чем они заслуживают. При этом речь не идёт о простой недоплате. Согласно Марксу, предприниматель оплачивает не рабочее время, а способность работника к труду, так называемую рабочую силу, то есть возможность исполнить определённую работу.

Для современного человека можно провести такую аналогию. Затраты на сотовую связь слабо связаны с продолжительностью телефонных переговоров или с количеством переданных по сети мегабайтов. Мы платим, на самом деле, за возможность поговорить. И платим за время разговора или за мегабайты попросту потому, что неизвестно, как эту возможность измерить.

Современные экономисты давно не изучают товарные потоки сами по себе. Давным-давно замечено, что денежные потоки, как правило, не совпадают с товарными. На тысячу сделок на товарной бирже приходится всего одна реальная смена собственника товара. Уже поэтому можно ожидать появление денег из ничего.

Но в настоящее время глобальной информатизации и цифровизации мы всё чаще платим совсем не за то, чего нам хочется. Но именно это и придаёт экономике прелесть, поэтому её становится всё интереснее изучать.

Ю.П. Воронов, кандидат экономических наук, член редколлегии журнала «ЭКО»