«Чтобы стать врачом, надо быть безукоризненным человеком»

Д.С. Самойлович

Если память отличных мужей, споспешествовавших благу Отечества, имеет право на благодарность потомства, то Самойлович заслуживает оную по всей справедливости.

Даниил Самойлович Самойлович (Сушковский), основатель эпидемиологии в Российской империи и первого в Украине научного медицинского товарищества, родился 11 (22) декабря 1744 года в селе Яновка (ныне Ивановка) Черниговской губернии в семье Агафьи и Самуила Сушковских. Дед и отец Даниила были священниками.

В 1756 году, окончив Черниговский коллегиум, Даниил Сушковский поступает в Киевское общеобразовательное заведение. При поступлении мать записала своего сына под фамилией Самойлович (ударение на 3-ем слоге). Известно, что при поступлении в Запорожское войско или в монастырь меняли фамилию или имя. Эта традиция была и в истории Киевской академии.

Для медицинских госпитальных школ Москвы и Петербурга из Украины – Киева, Чернигова и Переяслава – приглашали достойных студентов. В 1761 году среди 55 отобранных из лучших студентов был и Даниил Самойлович. Его зачисляют в Петербургскую медицинскую школу при Генеральном адмиралтейском госпитале.

Обучение в медицинской школе состояло не только из лекций. Студенты имели возможность под наблюдением врачей заниматься практикой. Это нравилось Даниилу. Он старательно и увлечённо учился.

Уже в это время проявляется характер будущего врача – человека сильного, настойчивого, способного побеждать жизненные препятствия. Когда в июне

1767 г. во время экзамена на звание врача хирург-экзаменатор обрушился на Д. Самойловича с несправедливыми и угрожающими замечаниями, тот обратился с жалобой в Государственную медицинскую комиссию.

Это было неординарное событие, но жалобу не оставили без внимания. Были назначены дополнительные экзаменационные операции, и после положительной оценки по их проведению Самойлович был утверждён в звании врача. Его оставили работать в Адмиралтейском госпитале преподавателем, но пришлось учить студентов лишь несколько месяцев.

Когда в октябре 1768 года Турция вновь объявила войну России, Даниил Самойлович получает назначение на должность полкового врача.

Во время российско-турецкой войны, в 1768–1770 годах, он всё время находился в действующей армии. Проявил себя как талантливый врач, который во время военных действий добился значительного снижения заболеваемости и смертности в войсках.

Набираясь опыта, Самойлович старательно лечил поступавших больных и раненых. Особо внимательно армейские врачи в те дни следили за появлением чумы (или моровой язвы), поскольку русские войска ступили на земли Валахии, где нередко вспыхивали эпидемии этой страшной болезни.

Именно здесь он впервые столкнулся с болезнью, о которой услышал ещё студентом в академии.

Даниил Самойлович, прекрасно знавший латинский, польский и французский языки, изучил ещё и молдавский, дабы подружиться с местными жителями и выяснить у них народные способы борьбы с этой напастью. С особой тщательностью он расспрашивал и изучал людей, переболевших чумой и оставшихся в живых.

Анализ путей распространения заразы на землях Валахии убедил Даниила в том, что болезнь передаётся вовсе не через воздух, как считалось ранее. Вдумчивый и наблюдательный врач справедливо заметил, что птицы и животные чумой не болеют. Он пришёл к выводу, что заражение происходит при прямом контакте с больным, или через вещи, которыми он пользовался.

Язва, так называли тогда болезнь, распространялась очень быстро. Проходя с войском по Молдавии и Валахии, по территориям, поражённым страшной болезнью, он стал свидетелем многочисленных человеческих страданий. Для предотвращения распространения болезни сжигали одежду, предметы быта, даже полностью дома.

В то время врачи не знали истоков этой болезни и боролись с чумой разными, зачастую нелепейшими способами, например, с помощью вырубки в населённом пункте всех деревьев и кустарников с целью лучшей циркуляции воздуха. Вместе с этим считалось необходимым разводить на улицах городов и деревень костры — «куровища» — из навоза, соломы и дров, дабы уничтожить в воздухе вредоносные пары.

С целью предотвращения эпидемии предлагали даже стрелять из пушек, чтобы разогнать испорченный болезнью воздух.

Изнуряющая работа, связанная с огромным количеством раненых и больных из числа гражданского населения и военных, а также борьба с отсталостью и косностью в медицине подорвали здоровье Даниила Самойловича. Он был отправлен в Изяславский полевой госпиталь для восстановления своих сил, а затем Государственная медицинская коллегия издала распоряжение о переводе больного доктора Самойловича в тыловой город Оренбург.

В апреле 1771 г. Даниил Самойлович отправился в место своего нового назначения, но проездом оказался в Москве, которая в это время была охвачена страшной эпидемией чумы. И добровольно остался здесь.

С каждым днём число больных всё возрастало. Смертность доходила до восьмидесяти процентов. Самойлович круглосуточно находился среди своих пациентов, месяцами не покидая госпиталь.

Страстно желая вырвать людей из рук смерти, молодой врач — ему в то время ещё не исполнилось и тридцати лет — сам принимал больных и сам вскрывал их гнойные бубоны, исследовал их содержимое. Переболел чумой, но в слабой форме. Возможно, это и привело его к мысли, что гной содержит ослабленную заразу.

В эти дни ему первому из русских учёных пришла в голову блестящая идея о противочумных прививках, которые врач готовил из содержимого бубонов больных. И хотя предрассудки помешали внедрить прививки в Москве, Самойлович стал первым в мире врачом, предложившим делать противочумные прививки.

От чумы умирали не только больные, но и медики. Из 16 его помощников в живых остались лишь трое. Гибель медперсонала заставила неутомимого врача предпринимать всё новые и новые способы борьбы с инфекцией. По распоряжению Самойловича медперсонал в больнице стал работать только в халатах и обуви, пропитанных уксусом и смазанных дёгтем.

Большая заслуга Самойловича в том, что он разработал систему противоэпидемических мероприятий: изоляция заразившихся больных, специальная одежда для медперсонала, профилактические мероприятия при транспортировке больных, большая премия за сдачу зараженных вещей — вот лишь несколько из предложенных учёным противоэпидемических мер.

После ликвидации чумы в Москве врач работает в чине штаб-лекаря в Московском департаменте Сената.

В 1776 году на собственные средства Самойлович выехал на учёбу в Страсбургский, а впоследствии — в Лейденский университет, для изучения давно интересовавшего его оперативного акушерства.

Пройдя во время пребывания в Нидерландах обширную акушерскую практику, он, как истинный патриот, прекрасно осознавал важность организации квалифицированного «родовспоможения» в России.

Накапливая материал для диссертации, он не забыл предложение Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765) о необходимости издать на русском языке руководство по повивальному искусству, и в 1778 году Самойлович составил пособие «Городская и деревенская повивальная бабка».

Трудно найти подобного Самойловичу отечественного медика, который бы так искренне, с чувством глубокого уважения к читателю стремился донести свои мысли и советы.

В 1780 году Самойлович успешно защитил в Лейденском университете докторскую диссертацию «Трактат о сечении лонного срастания и о кесаревом сечении», и был удостоен степени доктора медицины.

Акушерство настолько серьёзно заинтересовало Даниила Самойловича, что он, находясь вдали от Родины, направил в Петербург проект организации в России школы, которая бы готовила профессиональных акушеров.

И хотя этому проекту не суждено было воплотиться в жизнь (императрица его предложения не утвердила), Самойлович, мысленно уже видя себя руководителем подобного учебного заведения, подготовил по этому случаю «Речь к слушателям госпитальных школ Российской империи».

Так и не прочитанная перед аудиторией, эта речь раскрывает перед нами образ самоотверженного служителя медицины, горячего патриота, человека высоких моральных устоев.

Начинается речь с описания нравственных критериев, характеризующих врачебную профессию: «Тонкий и просвещённый ум, обширное знание всех наук, основы которых будущий лекарь изучал с самой ранней юности, глубокое знание своего искусства… ничего не должно быть грубого ни в его обхождении, ни в его разговоре… Одним словом, он должен быть воплощением порядочного человека».

В это время за рубежом много пишут об эпидемии чумы в Москве, в том числе много небылиц. Это побудило Самойловича написать большую работу «Исследование о чуме, которая в 1771 году опустошала Российскую империю, особенно столичный город Москву, и о том, какие были найдены лекарства, чтобы её побороть, и средства от неё себя уберечь».

Надо сказать, что Самойлович первым из врачей Российской империи опубликовал за рубежом докторскую диссертацию, а затем и другие свои научные труды.

Книга была издана в 1783 году в Париже. В 1785 году её перевели на немецкий язык и издали в Лейпциге, а 1787 году второй раз переиздали в Париже. Написанная и изданная на французском языке, эта книга быстро стала известной и популярной во многих странах, но только более чем через полтора столетия была переведена на русский язык.

Протестуя против преклонения перед иностранным, Даниил Самойлович настаивал на распространении медицинских знаний среди своего народа на родном языке, указывал на необходимость написания русскими учёными-врачами диссертационных работ на русском языке.

«Разве не лучше будет для народа иметь столько же научных трудов на своём языке, сколько у него будет своих прирождённых врачей? — писал Самойлович. — Разве не выгоднее было бы, чтобы наши слушатели написали несколько полезных книг для своих сограждан, которым они пригодятся, нежели чтобы они привозили с собой длиннейшие трактаты, бесполезные как для страны, так и для самих авторов».

Свои научные труды автор прислал известным учёным. Его мысли и предложения, особенно о противочумной прививке, вызвали в научном мире оживлённые дискуссии. О Данииле Самойловиче начинают говорить учёные всей Европы.

Его избирают членом 12 иностранных академий и обществ. Среди них Парижская хирургическая академия, Парижское свободное королевское собрание, Марсельская, Тулузская, Лионская, Мангеймская и другие академии.

И только официальный Петербург оставался равнодушным к его личности, его знаниям, высокой квалификации врача. Возвратившись в Петербург, он не только не был избран академиком, но и остался без работы.

И лишь новая эпидемия чумы, угрожающая российской армии на юге, заставила вспомнить о Самойловиче.

В 1784 г. его пригласил в Херсон граф Потёмкин. Под руководством Самойловича эпидемию удалось быстро остановить. Небывалой для того времени величины достигло количество выздоровевших – 49%.

В это время Даниил Самойлович предпринял попытку отыскать возбудителя болезни, для чего начал заниматься микроскопическими исследованиями и приобрёл самый совершенный на то время микроскоп Деллебара.

Исследования, продолжавшиеся несколько лет, к сожалению, ничего не дали и не могли дать в то время, вследствие несовершенства микроскопической техники. Чумная палочка была обнаружена лишь спустя 110 лет.

Но это нисколько не умаляет заслуг врача, первого в истории попытавшегося с помощью микроскопа установить возбудителя этой болезни.

В июле 1784 года Самойлович учредил «Собрание медицинское в Херсоне», которое было первым медицинским научным обществом в Российской империи. Целью общества стало изучение того, «какие болезни и в какое время возрождаются в городе Херсоне и его округе, как от них защищать и вылечивать людей самыми верными и простыми способами».

В конце 1784 года эпидемия в городе закончилась. Труды врача получили высокую оценку властей. Например, правитель Екатеринославского наместничества Иван Синельников писал: «Особенно себя отличил доктор Самойлович, который своим примером побудив чинов медицинских к пользованию заражённых, великое количество таковых спас от смерти и о роде болезни учинил весьма важные открытия... Самойлович — герой чумной, или, если хотите, истинный Эскулапий, Гиппократ».

За энергичные мероприятия по ликвидации чумы в 1785 году Самойлович получил редко встречающийся в то время среди медиков высокий чин коллежского советника.

В следующем году доктор, восстановив переписку с европейскими учёными, отправил в Париж свои дополненные труды о чуме, которые были изданы в 1787 году.

Слава доктора как выдающегося специалиста по вопросам моровой язвы гремела по всей Европе. Ещё четыре зарубежные академии избрали его своим членом, а император Австрии Иосиф II наградил доктора золотой медалью.

А затем Самойлович вновь становится военным врачом и в составе русских войск принимает участие в новой Русско-турецкой войне.

В качестве дивизионного доктора он работал при войсках Александра Васильевича Суворова (1730-1800), которого, по преданию, вылечил во время Кинбурнского сражения. Александр Васильевич был дважды ранен (в руку и грудь), и Самойлович, рискуя жизнью, прямо на поле битвы оказал великому полководцу первую помощь. Впоследствии он больше месяца лечил Суворова.

В донесении Потёмкину из Кинбурна полководец высоко оценил деятельность доктора Самойловича: «…трудами и отличными подвигами доктор Самойлович … столь восспособствовал страждущим в болезнях, а особливо в ранах, полученных от неприятеля… и многое число их облегчил и привёл в состояние, — как и я в числе оных по справедливости могу отозваться, что его искусством и трудами весьма доволен.… Он поставил на ноги весь полк».

Заметив, что в ходе эвакуации в тыл все раны и болезни осложняются, а лечение затягивается, Самойлович намного ранее Пирогова выдвигает идею о создании военно-полевых госпиталей вблизи театра военных действий. И создаёт первый такой госпиталь в селе Витовка (ныне Корабельный район г. Николаева).

В октябре 1790 г. по приказу Григория Потёмкина Даниил Самойлович был внезапно и без объяснения причин уволен. Формальным основанием стала новость о том, что главврач, минуя Потёмкина, направил в Государственную медицинскую коллегию прошение уволить за обман и хищение аптекаря госпиталя, некоего немца Дитриха Дрейера — «нерадивого, малограмотного и всегда нетрезвого».

Однако биографы Самойловича приводят версию, что причиной опалы врача явилось его пребывание за границей накануне первой французской революции. И хотя он не был на парижских баррикадах, до властей, по всей видимости, дошли его слова коллегам, в которых доктор положительно отзывался о прогрессивных веяниях антимонархического вольнодумства.

Как бы то ни было, врач и учёный, известный всему миру, вновь остался без средств к существованию. Отчаявшись, Самойлович пишет императрице: «Я первый основал и обустроил Витовский, ныне Богоявленский госпиталь, где с 1788 г. по май 1790 г. были на моих руках 16 тысяч военнослужащих, обессиленных тяжёлыми болезнями. Из них вылечилось 13824, я слабый, больной, имею жену и 2 малолетних детей. Прошу Вас меня трудоустроить или назначить пенсию».

Но ни многократные обращения в Адмиралтейство, ни письмо царице не помогли. Тем не менее, живя в Петербурге, Самойлович продолжал активно заниматься наукой, анализировать накопленный опыт и писать новые статьи.

По окончании войны Платон Зубов — новый Екатеринославский генерал-губернатор, заменивший умершего Потёмкина, — обратился к Екатерине II с предложением организовать на юге мощный заслон из пограничных карантинов.

Указ об их организации был издан 6 июня 1793 г. Согласно ему, главным карантинным доктором назначался Даниил Самойлович, отлично знакомый, по словам Зубова, с местными условиями. Прибыв на место, врач активно взялся за дело.

Неутомимая деятельность по улучшению карантинной службы и скорейшей ликвидации очагов инфекции были оценены — в 1796 г. Даниил Самойлович получил орден Святого Владимира.

В 1797 г. он был удостоен чина статского советника, а спустя два года — действительного статского советника. В то время среди медиков такие высокие чины практически не встречались.

В 1800 г. карантинная служба была реорганизована, и Даниил Самойлович стал инспектором Черноморской медицинской управы в Николаеве, где и проработал последние годы жизни.

Именно здесь талантливый эпидемиолог закончил свой капитальный четырёхтомный труд, подводящий итог его многолетней борьбы с чумой.

Но, несмотря на улучшение материального положения, после признания его заслуг Самойлович жил очень скромно и не приобрёл никаких богатств. Основная часть заработанных денег шла на разъезды и наём транспорта (подорожных средств ему не выдавали). Подготовка и издание научных работ также требовали значительных затрат.

В ноябре 1804 г., несмотря на холодную зиму, врач отправился в тысячекилометровую поездку по городам Херсон, Берислав, Севастополь, Акмечеть, Таганрог. В них он осматривал госпитали, аптеки и лазареты, проверял работу медперсонала.

Вернувшись из поездки, Самойлович тяжело заболел, и 20 февраля 1805 года скончался в городе Николаеве.

В конце жизни врач писал: «Во всю жизнь нет ничего для меня вожделеннее, чем споспешествовать общественному благу, и сие моё рвение есть обязывающий меня долг воздавать своему отечеству».

Вся жизнь Даниила Самойловича – это бескорыстное и самоотверженное служение людям. Современник Самойловича, французский философ и врач Пьер Жан Кабанис назвал нашего соотечественника «величайшим благодетелем человечества».

Т.А. Федоренко