«Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас». (Книга Екклесиаста, или Проповедника, І, 10.) О многих вещах принято говорить, как о новоизобретённых, возникших в обозримое или совсем недавнее историческое время. Но стоит копнуть поглубже… О чём это я? Да, о красном знамени.

Нам объясняли в младших классах школы, что оно — символ пролетарской крови, пролитой во время революций. Но это было лишь частью правды. Если угодно, верхним её слоем.

Когда современный журналист пишет: «Происхождение красного знамени, или как назвали его Ильф и Петров, «флага клубничного цвета» – тёмная история. Но в Европе с красными флагами стали ходить, подражая Советской России», – он демонстрирует невежество, непростительное даже для нашего дикарского времени. Знамёна алого цвета реют над Землёй с глубочайшей древности; это – колер победы или тревоги, знак нового учения или воинской доблести, в общем, самых сильных общественных чувств.

Согласно древнеиндийской «Махабхарате», пять тысяч лет назад в битве при Курукшетре храбрый воин Арджуна поднял над своей колесницей красный флаг с изображением волшебной обезьяны, Ханумана. Огромным алым знаменем снабдил на своей картине знаток восточных мифов, Николай Рерих, царя волшебной страны Шамбалы Ригдена Джапо. С этим символом могучий Ригден верхом на коне поскачет по Земле в день конца мира и последнего суда, перед рождением новой Вселенной…

Алый цвет был священным для маздакитов, борцов за равенство и справедливость в шахском Иране полуторатысячелетней давности. В иконописном каноне Византии есть красный флаг, он зовётся «знаменем Воскресения». Под красным знаменем бились не только советские солдаты в последней (надеюсь) мировой войне, но и князь Игорь Святославич, герой «Слова о полку Игореве», и князь Дмитрий Донской на Куликовом поле! Только прежде багряный стяг с ликом Христа именовался – хоругвь…

И то же самое, в принципе, можно сказать почти что о любом символе, который стремятся объявить сиюминутным, привязать к определённой политической группировке и, в зависимости от своих симпатий, расхвалить или оплевать мыслители газетного уровня.
Пятиконечная звезда – «изобретение» большевиков, обозначающее союз рабочих пяти континентов? Объяснение для детского сада! Звезда о пяти концах, она же пентаграмма или пентакль, в древнем Китае символизировала цикл взаимодействия пяти основных элементов мира. (Кстати, флаг социалистического Китая, золотые звёзды на красном, наследует сакральную цветовую гамму Китая императорского: огонь (красное) рождает жёлтое (землю); это сочетание можно увидеть в старинных китайских дворцах, где золотисто-жёлтые крыши лежат на красных колоннах.)

В христианстве тот же знак обозначал пять ран Спасителя, полученных Им на кресте. Вместе с тем, пентаграмма в европейской эзотерике – воплощение власти мага над духами, а стало быть, силы и владычества; именно поэтому пятиконечная звезда изображена на флагах и на погонах военных многих стран мира. Пентаграмма, направленная остриём кверху, – знак светлых сил; остриём книзу – чёрных.

Взятая нами тема требует сказать пару слов и о празднике Первого мая. Да, конечно, энциклопедии правы: «днём солидарности трудящихся» эта дата стала по решению Парижского конгресса ІІ Интернационала в 1889 году, в память о первомайских боях чикагских рабочих с полицией. Но… майские деревья, столбы или шесты, украшенные лентами и цветами, и майские костры, через которые прыгали девушки с парнями, знала Европа и за сотни лет до того!

«Майское дерево» по традиции – до сих пор! – устанавливают ежегодно в деревнях и городах Германии, Австрии, Чехии, Словакии, Скандинавии… Вокруг него обычно устраивают хороводы и шуточные состязания. Скажем, в Прибалтике этот праздник называется Лиго. А ревнивая католическая церковь в порядке «борьбы с язычеством» объявила ночь под первое мая временем всевластия бесов… Ну, совсем, как нынешние либеральные и националистические кликуши, зовущие всё советское – делом сатаны!

Впрочем, касательно Первомая есть и более смелые гипотезы. Французский исследователь древних цивилизаций Роббер Шарру вообще предположил, что майские костры на Атлантическом побережье зажигают не просто в честь прихода самого яркого весеннего месяца, а… в память о случившейся 15 тысяч лет назад, в этот самый день, высадке уцелевших жителей Атлантиды на европейский континент.

Не будем спешить с насмешками и отрицанием. Корни любого принятого символа глубоки, и неспроста люди придают тем или иным изображениям (обычаям, традициям) особую важность. Только профан довольствуется их примитивным объяснением. А в последние десятилетия – злой, фанатичный профан…

Андрей Дмитрук, писатель, сценарист кино и телевидения, научный журналист